— Одна из женщин утверждает, что видела что-то похожее на большую собаку, которая выпрыгнула в окно, когда вбежали люди.
— Но это возможно, — заявила Кэрин. — Это могло быть животное.
Детектив устало взглянул на нее:
— Нигде в окрестностях нет собаки настолько большой, как утверждает свидетельница, — в его глазах загорелись огоньки. — Да и нигде в мире нет подобной собаки.
— А как насчет волка? — Кэрин задала вопрос прежде, чем успела подумать.
— Кэрин, пожалуйста, — сказал Дэвид.
Но лейтенант ответил очень серьезно:
— Никоим образом. Волков нет в округе. Им нужны леса. Но их нет на много миль вокруг. Мы будем искать преступника — большого, сильного мужчину. Возможно, он психопат.
— Я надеюсь, вы найдете его, лейтенант, — сказал Дэвид с дрожью в голосе. — Миссис Дженсен была частью нашей семьи.
— Не беспокойтесь, мистер Рихтер. Мы найдем его.
Кэрин отвернулась и посмотрела в окно. Тусклый лунный свет пробивался сквозь тучи.
«Нет, вы не найдете его, — подумала она. — Кого угодно, но только не его».
Глава 14
После того как полиция и телевидение уехали, а соседи и любопытные разошлись Дэвид и Кэрин забрали Джоя у соседей и поехали ночевать в отель. На следующий день они оставили Джоя у сестры Дэвида. Сами сходили в полицию и ответили еще на несколько вопросов Мак-Крэди. Затем отправились домой.
Дома Дэвид по-деловому кратко начал говорить:
— В первую очередь вставить окно. Заменить покрытие. Пол и лестницу необходимо вымыть.
— Сможем ли мы здесь нормально жить? — спросила Кэрин, не ожидая ответа.
— Ну… я думаю, уберем здесь все, заберем Джоя, и жизнь войдет в свое русло.
— Нет, Дэвид, — сказала мягко Кэрин. — Я не хочу работать. Прежней жизни больше не будет.
— Ну пожалуйста, Кэрин. Я знаю, это ужасно. Я тоже сильно переживаю. Но лучше от этого не станет.
— Как же ты не понимаешь. Совершенно ясно, кто убил миссис Дженсен. Это была не собака и не маньяк-убийца.
— Ты действительно полагаешь…
— Да, волки из Драго здесь. Оборотни. Они пришли за мной.
— Ты в аффекте. Я позвоню доктору Гоецу. Я думаю, он сможет помочь тебе.
— Доктор ничего не сможет теперь сделать. Никто не сможет. То, что случилось с миссис Дженсен, будет и со мной. Они нашли меня и теперь не отстанут.
— Это сумасшествие.
— Нет. Я в этом уверена, ты, в глубине души, тоже. Сколько времени я нахожусь здесь, столько будет существовать опасность. Не только для меня, но и для тебя, и для Джоя.
— Что ты сказала?
— Я должна уехать.
— Нет! — закричал он.
— У меня нет выбора.
— Но… куда ты уедешь? И сколько ты здесь пробудешь?
— Я уеду, как только будет возможно. А куда — будет лучше, если я уже прямо сейчас не буду говорить, куда я собралась.
— Я с этим не согласен.
— Пожалуйста, Дэвид. Я обещаю тебе, что извещу тебя, где я, сразу, как только смогу. Чем меньше людей будет знать, где я, тем труднее меня будет выследить.
— Я поеду с тобой. Будем бороться вместе.
Кэрин склонила голову ему на плечо:
— Нет, дорогой. Джою нужен отец. Ему нужна твоя сила.
— Кэрин, но я не могу отпустить тебя так просто.
— Ты должен. Мне очень опасно оставаться здесь. Если ты любишь меня, то не пытайся останавливать.
Дэвид схватил жену за плечи, притянул и крепко прижал к себе.
— Если я люблю? Господи! Я люблю тебя сильнее, чем кто-либо мог бы любить.
Кэрин прижалась к груди мужа. Она не заметила, что Дэвид плачет.
На следующее утро Кэрин купила билет в Лос-Анджелес у компании «Вестерн Эйрлайнс» из Такомского аэропорта в Сиэтле. Она не заметила старуху, которая неподалеку продавала бумажные цветы. А вот старуха, напротив, очень пристально за ней наблюдала.
Глава 15
Когда был объявлен номер ее рейса, Кэрин сразу пошла к проверочным воротам, стараясь не смотреть, как люди говорят свои последние «прощай». У нее перед глазами все еще стоял Джой с испуганно-удивленным выражением лица, которое появилось, когда она ему пыталась объяснить, что ей необходимо срочно уехать. Напоследок Кэрин крепко обняла его и пообещала скоро приехать. И она надеялась сдержать обещание.
Кэрин нашла свое место в самолете. Села. Вскоре самолет запустил двигатели. Она смотрела на убегающую взлетную полосу.
Кэрин знала, что побег — это не решение. Но оставаться, подвергая опасности родных, тоже было нельзя. Сейчас Кэрин была уверена, что умереть должен был Джой, и только мужество миссис Дженсен и быстрое появление соседей спасли его.
Наконец самолет пробил себе путь сквозь тучи и набрал положенную высоту. Стюардесса, раздавая пластиковые наушники, подошла к Кэрин. Так как полет был коротким, в самолете не стали показывать фильм. Но было несколько каналов с записанной музыкой. Кэрин выбрала классику и откинулась в кресло, надеясь, что музыка развеет ее мрачные мысли.
Но этого не случилось. Как только она закрывала глаза, то видела живые картины: лицо этой странной женщины, или Роя, который, как она считала, давно в могиле, или ковровое покрытие на лестнице, залитое кровью.
Но как же все-таки они нашли ее? Кэрин подивилась способностям оборотней. И сразу же события трехлетней давности всплыли в ее памяти. Большинство оборотней погибло, но… не все. Рой спасся. Рой и кто-то еще? Марсия?
Кэрин даже подпрыгнула от неожиданной догадки. При этом наушники свалились с головы. Она начала припоминать все снова. Женщина в кафе, на улице, в такси… Темные длинные волосы. Снять только темные очки, и у вас получится Марсия Луре. Но как же так? Она же сама выстрелила и видела, как серебряная пуля пробила череп черной волчице. Впрочем, какое значение имело то, как они выжили. Это была Марсия. Марсия и Рой. Они пришли за ней.
Кэрин снова откинулась в кресло. Это помогло думать. Можно составить план действий. Остановиться у родителей можно лишь на короткий срок. Если они нашли ее в Сиэтле, то здесь тем более найдут. И она опять будет подвергать опасности родных.
Кэрин позвонила им перед отъездом. Она хотела хоть на денек заехать, объяснить детали. А куда потом? Где укрыться и что предпринять? Она не хотела прожить остаток своих дней в страхе.
Самолет сделал разворот над горами Сан-Бернардино и начал приземляться в Лос-Анджелесском международном аэропорту. Кэрин улыбнулась, когда увидела родителей у ворот для встречающих.
Фрэнк Оливер был пожилым, но все еще статным мужчиной с белыми, всегда аккуратно зачесанными волосами. Его жена Нэнси была женщиной с круглым добродушным лицом, рот ее так и норовил превратиться в улыбку. Она побежала навстречу дочери, когда та вышла в зал для встречающих. Фрэнк шел сзади медленно, но в глазах его светилась любовь.
Пока они шли на стоянку, где Фрэнк оставил свой «бьюик», родители говорили о том, как хорошо, что Кэрин приехала, спрашивали о погоде в Сиэтле, обсуждали здоровье Дэвида и Джоя, разговаривали о полетах.
Во время езды темы для разговоров кончились, и наступило неловкое молчание.
Нэнси, сидевшая сзади, долго разглядывала Кэрин и наконец не выдержала:
— Как у тебя дела?
Кэрин пожала руку матери и, стараясь скрыть беспокойство, ответила:
— Хорошо, мам, хорошо.
— Я серьезно говорю, — настаивала миссис Оливер.
Кэрин собралась было сказать что-нибудь обычное, но слова застряли в горле. Она сказала:
— Ничего серьезного. Доктор говорит, что у меня нервы не в порядке и что было бы хорошо, если бы я съездила куда-нибудь отдохнуть.
— Опять эти сны? — спросил отец, на мгновенье оторвав взгляд от дороги.
— Да, и кое-что еще, но я бы не хотела говорить об этом. По крайней мере сейчас.
— Хорошо, дорогая, — сказала мать. — Мы понимаем. Ты побудешь у нас сколько захочешь, и, если что-нибудь понадобится, — ты знаешь, мы рады помочь.
Кэрин, улыбаясь, повернулась:
— Да, я знаю, — она положила руку на плечо отца. — И папа тоже. Вы оба чудесные. Вы всегда помогали мне, когда было нужно. Я счастлива.
После маленькой заминки разговор опять вернулся к обычным вещам. Вскоре они подъехали к маленькому удобному домику на Альтаир-Драйв. Кэрин была приятно удивлена, увидев, что ничего не изменилось.
Она пошла наверх, в свою комнату, с которой было связано столько воспоминаний. О беззаботных школьных деньках, о фотографиях друзей на зеркале, о плакатах «Битлз» и Джо Нэмата на стене. Правда, был еще кошмарный период после Драго, когда тени принимали жуткие очертания.
Через три дня Кэрин полностью расслабилась. Отец за обедом пошутил, и она засмеялась, удивившись, что все еще может смеяться. В первый раз за эту неделю она искренне
