и только еще больше накалил атмосферу. Догрумовой не удалось никого ни отравить, ни обмануть, но интригами своими она добилась такого результата, который даже не снился ее знатным отечественным и заграничным покровителям. Она примирила между собой все враждующие магнатские группировки. Оскорбленная знать выступает теперь против короля сомкнутым фронтом: гуляка Ксаверий Браницкий вместе с добродетельным Адамом Чарчорыским; поборники старошляхетской вольности выступают плечом к плечу со сторонниками конституционных реформ, агенты Екатерины II – вместе с приверженцами Австрии и Пруссии. Ситуация для короля угрожающая. По имениям проходят законспирированные встречи вельмож. В воздухе пахнет общемагнатским бунтом против короля, новой Радомской конфедерацией 1767 года.
В это же самое время на международной арене происходят важные события. В августе 1786 года умер прусский король Фридрих II, а трон после него наследует его флегматичный племянник Фридрих-Вильгельм II, пренебрежительно называемый Екатериной «поросенком» или «толстым Гу» В августе же российская императрица обращается к германскому императору с конфиденциальным предложением – совершить совместное путешествие в Крым, чтобы осмотреть новые российские владения, отвоеванные недавно у Турции («В январе я приеду в Киев, где останусь до половины апреля, оттуда через Херсон отправлюсь в Крым, который намереваюсь объехать. Не смею простирать свои надежды дальше, но почитаю долгом своим известить ваше императорское величество о своих проектах»). Цель этого приглашения ясна для всех. Екатерина хочет уговорить Иосифа II на совместную войну с Турцией, о чем давно уже мечтает. Пруссия на этот союз спокойно смотреть не будет. Может разразиться открытый конфликт между разделившими Польшу странами. Добродушная внешность нового прусского короля возбуждает робкие надежды у некоторых предводителей польской оппозиции. Станислав-Август, верный своей постоянной политике, ставит на Екатерину. В готовящейся войне с Турцией он видит шансы укрепить свою позицию и решает как можно скорее добровольно примкнуть к еще не заключенному союзу императоров. Замысел не лишен здравого смысла. Король рассчитывает, что его готовность будет хорошо вознаграждена. С помощью благородной покровительницы он пересилит влияние магнатства и произведет правительственную реформу. Под предлогом создания вспомогательного корпуса укрепит свою армию. Польша получит свою долю в захваченной у Турции добыче: выход к Черному морю, новые торговые пути. Кроме того, а может быть прежде всего, король получит то, о чем тоскует уже тридцать лет, – личное свидание с обожаемой «Софи». В искренней беседе с глазу на глаз, без придворных и дипломатов, ему удастся разрешить многие основные недоразумения. Сердце все поймет, сердце все простит.
Польская дипломатия предпринимает попытки получить согласие императрицы на встречу со Станиславом-Августом. Екатерина, которая уже отвергла подобное предложение три года назад, на сей раз выражает согласие. Встреча должна состояться сразу же после выезда императрицы из Киева. Местом встречи избирается Канев на Днепре, местечко, находящееся во владениях князя Станислава Понятовского. Так что ему выпадает честь быть хозяином на встрече монархов.
Князь-подскарбий с величайшей охотой берется, за подготовку встречи. Мероприятие это куда дороже, чем беловежская охота, имевшая место три года назад, но на этот раз экономный князь тратит деньги не задумываясь. Политический план дяди устраивает его и как государственного деятеля, и как частное лицо. Вспомогательный корпус как предлог для усиления и модернизации армии? Отлично! Об усилении и модернизации армии князь твердит уже несколько лет больше всех деятелей королевской партии. Даже протокол последнего, «догрумовского» сейма запечатлел его страстное выступление о принудительном воинском наборе и современном воинском уставе. Открытие для Польши торговых черноморских путей? Ну, конечно же! Еще задолго до путешествия по Германии князь Станислав сделался фанатиком идеи польской торговли по черноморским путям, что дало бы возможность избавиться от прусского таможенного самодурства. Он первый из польских магнатов построил в Херсоне перевалочный пункт (une niaison a magasin muree). Княжеский комиссар Пивницкнй, предприимчивый шляхтич из Западной Пруссии, управляет этим складом и следит за регулярным судоходством между Херсоном и Каневом. Князь и Пивницкий очень заинтересованы в будущем разделе отнятых у Турции земель. Но князь знает то, что еще неведомо скромному комиссару. Он знает, что на сей раз король решился нарушить pacta conventa[25] и в условиях предлагаемого альянса будет требовать от царицы согласия на установление в Польше принципа династического наследования престола. Кого король избрал себе в наследники, это князь Станислав тоже знает.
С подготовкой к встрече у князя много работы. Канев – довольно паршивое местечко, в довершение ко всему еще недавно пострадавшее от большого пожара, который почти совсем уничтожил замок и другие важнейшие строения. Надо все строить заново. Для короля временный дворец-павильон, особняки для гостей, бараки для солдат и слуг. Напротив пристани, где должна остановиться царская галера, княжеские мастера создают огромную иллюминацию в виде… Везувия.
В первых днях апреля 1787 года в Канев прибывает со своим двором король. Прибывающего монарха приветствуют толпы «обывателей», школяры с букетами, колокольный звон и пушечная пальба. Царит атмосфера большого праздника, но до настоящего праздника еще далеко. Императрица непонятным образом затягивает свое пребывание в Киеве. Сливки варшавского общества, сбившись в маленьком украинском местечке, томятся от скуки. Каждый развлекается, как может. Король мысленно ведет разговоры с любовницей, которую он не видел уже тридцать лет. Королевскую племянницу пани Мнишек занимает проблема, должны ли часовые брать перед нею на караул. Князь Станислав поражает иностранных гостей своими коллекциями гемм и камей. Князь Юзеф изящно и ловко играет на клавицимбалах. Скуку ожидания прерывает только новый страшный пожар, через несколько дней после приезда короля. Князь Станислав, подавая пример, до трех часов утра лично принимает участие в тушении его. Станислав-Август растроганно слушает реляции о геройских подвигах племянника: какая прелесть этот Стась, все умеет делать, трудно представить себе лучшего короля для Польши.
Тем временем в Киеве, при дворе императрицы, среди неустанных развлечений и банкетов, разыгрывается первая прелюдия каневских переговоров. Сюда съехались засвидетельствовать свое почтение государыне главари польской магнатской оппозиции: Браницкий, Потоцкие, Сапеги. Игнаций Потоцкий еще не решился открыто поставить на Пруссию. Ксаверий Браницкий как всегда неотступно пребывает подле могущественного дяди жены, князя Потемкина. Оппозиция стремится опередить ненавистного короля, раньше него втереться в милость императрицы. Через Браницкого она нашептывает Потемкину разработанный на тайных совещаниях вариант королевских предложений; в нем содержатся те же самые условия, только они куда более эгоистичны и гораздо более опасны для Польши.
Но Екатерина, несмотря на все, испытывает большее доверие к Станиславу-Августу, который уже сдал экзамен на верность и покорность, нежели к безрассудной польской знати. Магнатская оппозиция принята в Киеве весьма прохладно, Мамонов, тогдашний фаворит Екатерины, публично высмеивает поляков, замешанных в афере Догрумовой. Браницкий вынужден выслушать от императрицы резкий реприманд за то, что он не хочет помириться с королем. Казимежа Нестора Сапегу, племянника Браницкого, и Игнация Потоцкого вообще не допускают к императрицыному столу. Потоцкому в довершение ко всему не идет карта. Уже едучи в Киев в одной карете с гетманом Браницким, он проиграл ему в карты 50 000 дукатов. Злые языки утверждают, что ровно столько, сколько он получил от княгини Любомирской за свой публицистический вклад в дело Догрумовой.
Потоцкий и Сапега покидают Киев, смертельно оскорбленные Екатериной и еще более мятежно настроенные против короля. Эти честолюбивые и способные люди не забудут киевской обиды, и она станет краеугольным камнем их деятельности на Четырехлетнем сейме.
6 мая, в полдень, после почти месячного ожидания, королевский двор в Каневе встревожен долгожданным известием о том, что на Днепре показались царицыны галеры. И самое время.
