Мы не можем распространить ситуацию за пределы Станции, но если бы смогли, то так бы и поступили. Лигмер с отвращением фыркнул.
— Ну, ладно! — резко сказал он. — Тогда ответьте, почему вы отказываете нам в доступе к главным банкам памяти, когда нами руководит чисто профессиональное стремление к знаниям? И при этом разрешаете человеку, который даже не является гражданином ни одной из планет Рукава!
После долгого молчания Рейдж спросила с непритворным удивлением:
— О чем вы говорите? Я не знаю!
— Нет? — переспросила Узри. — А как же тогда случилось, что вчера мы видели этого чужака Ланга выходящим из помещений банка памяти?
Рейдж покачала головой.
— Мне об этом ничего не известно. Я расследую этот вопрос, если желаете. Возможно, кто-то из работников нашего штата согласился показать залы банка памяти необычному посетителю. Но я могу вас заверить, что никто не допустил бы его к информации, которая не предназначена для общего пользования.
Лигмер поднялся на ноги.
— В вас, глейсах, есть что-то неприятное, — сказал он. — За фасадом справедливости и беспристрастия кроются довольно подлые штучки.
Узри встала по его примеру. Она казалась великаншей по сравнению с кукольной Рейдж, которая продолжала сидеть.
— И я так думаю! — сказала пага, вздернув верхнюю губу так, что стал виден заточенный зуб. — Как, по-вашему, мои соотечественники могут отказаться от своей веры, что Станцию построил а древняя пагская раса, если вы не позволяете провести научную экспертизу фактов?
Рейдж бесстрастно нажала кнопку на столе и открыла дверь.
— Можете идти, — сказала она. Археологи хмуро повиновались.
Когда они покинули офис, Рейдж некоторое время сидела, глядя в пространство. Вполне возможно, что Ланг посетил залы банка памяти с гидом. Не исключено, что Лигмер и Узри попросту выдумали историю — хотя это и маловероятно.
Но почему-то она верила, что они не лгали. Вспомнила, что Викор утверждал, будто видел Ланга еще в одном месте, где тот не мог бы быть и в помине. Вздохнув, она связалась с Индлем по внутренней связи.
— Индль, вы помните юного майко? Викора, который видел чужака из-за пределов видимости в нашем секторе?
— Конечно, — ответил Индль.
— Мне только что доложили, что другие свидетели видели Ланга выходящим из помещений банка памяти. Кто-нибудь разрешал ему это посещение?
— Нет! — уверенно сказал Индль. — Никто не мог разрешить без моего ведома. Я отвечаю за всех посетителей секции. Вы считаете, что данная информация правдива?
— Уверена на девяносто девять процентов. — Рейдж замялась. — Нельзя ли все-таки проверить? Выть может, его видел кто-то из наших сотрудников, дежуривших в тот момент?
— Сомневаюсь. Они бы доложили. А я об этом слышу впервые. Хорошо, я проверю и дам вам знать, если что-то выясню.
Он прервал связь. Голос его звучал озабоченно, и Рейдж невесело улыбнулась.
Для случайного посетителя Ланг слишком уж беспокоен. Викор считал его виновником своего приступа гнева, после которого ему невозможно вернуться на родину. Эпизод в потайном секторе глейсов. Разговор, пересказанный Викором о различных теориях происхождения Станции, И еще…
Рейдж прервала себя. Если не считать необъясненного вторжения в сектор глейсов, свидетелем которого был один Викор, остальное ничего не доказывало.
Возможно, ей руководит интуиция, которая проснулась, когда корабль Викора прибыл на Станцию. Все ее подозрения питались только домыслами. Но кто знает истину?
Гораздо более важен совместный визит паги и кэтродина. Над ним стоило поработать. Давне известно, что обоюдное недоверие рас мало-помалу сменяется неустойчивым уважением, переходящим в восхищение. Тенденция эта усиливается, потому что обе расы не терпят глейсов столь же сильно, как презирают друг друга.
Также не секрет, что паги вроде Узри хотят, чтобы бессмысленная официальная пропаганда Пагра сменилась научно обоснованными взглядами. Все это вполне объяснимо.
Необъяснима история, которую Викор рассказал о кэтродинском офицере по имени Ференц. На корабле он вел себя типичным твердолобым приверженцем официальной доктрины. Был настолько нетерпимым к пагам, что чуть было не подрался с пагой-офицером.
Однако в Городе он завязал знакомство с Узри, явно отбросив прежнюю враждебность к пагам, и разговаривал с ней вполне дружелюбно.
Рейдж в голову пришло два объяснения. Первое: по пути с Кэтродина Ференц притворялся. Конечно, чисто теоретически, во время пребывания на Станции в составе кэтродинского штата его убеждения могли стать либеральными. Тогда Рейдж не встречалась с сотрудником кэтродинского штата — он был рядовым работником, занятым рутинной административной деятельностью. Но глейсы кропотливо собирали все обрывки информации о сотрудниках других рас в штатах Станции. По старому досье Ференца она сделала вывод, что превращение в либерала маловероятно, а, скорее, и вовсе исключено.
Значит, тут другое: коренное изменение кэтродинской политики. Вероятно, они запланировали более гибкий подход. Искренне? Или в качестве прикрытия для иной игры? Аналогия с патами подсказывала второй вариант. Паги и кэтродины всегда ладили не лучше, чем кошки с собаками. Кроме того, если Ференца прислали на Станцию (Рейдж ни на минуту не поверила, что он действительно в отпуске) из-за подлинного изменения кэтродинской политики, то он и должен быть либералом: смягчение взглядов правительства привело бы к выбору более свободомыслящих исполнителей. Но в таком случае Ференц не стал бы маскировать либеральные взгляды столь ортодоксальным поведением на корабле.
Рейдж вздохнула. Необходимо разбираться в двуличных хитросплетениях политики, это неотъемлемая часть ее работы на Станции, но иногда просто нестерпимая. И тогда Рейдж начинала с нетерпением ждать дня, когда вернется на Глей и родит детей, которые хранятся в банке зародышей.
Выходит, кэтродины преследуют какую-то достаточно важную, цель, чтобы оставить расовую гордость и быть вежливыми с пагами во время расследования. Они достаточно уверены в себе, что позволяет Узри и другим пагам строить догадки о новой политике. Рейдж перечитала запрос Лигмера. Археолог хотел провести сравнительный анализ принципов конструкции Станции и космических кораблей, которые найдены окаменевшими в потоках лавы на Пагре. На первый взгляд, весьма невинно. Но может оказаться смертельным.
Тщательно проведенный анализ принципов конструкции прояснит, по крайней мере, одно: карты, публикуемые глейсами, содержат намеренно искаженную информацию о Станции. Это намек на существование до сих пор скрытых помещений, принадлежащих глейсам. А помещения составляли обширную сеть, которая охватывала всю Станцию — над, под, вокруг и внутри секторов других рас, позволяя глейсам находиться в курсе всех событий и всегда быть начеку.
Разумеется, эта информация не обязательно фатальна. Знание, что сеть существует, не дает ключа к специальным кодам, необходимым, чтобы пользоваться скрытыми помещениями посредством лифтов. Но такое знание может вскрыть более глубинную информацию, которую глейсы очень бы хотели сохранить в тайне, пока паги и кэтродины грызутся друг с другом за власть в Рукаве.
Трудно предугадать, как они себя поведут, когда узнают, что в самом сердце Станции, глубже, чем банки памяти, существуют невероятные, потрясающие двигатели, чья энергия некогда несла Станцию от звезды к звезде через всю Галактику.
Глава тринадцатая
