— Лигмер! Я должен с вами поговорить!
При звуках скрипучего голоса Ференца археолог остановился. Он возвращался в каюту, которая принадлежала ему в кэтродинской секции. Он
Ференц все еще был в гражданской одежде, которая глупо смотрелась на его фигуре, более привычной к военной форме. Он подошел к Лигмеру. Лицо его выражало решимость. Он кивнул на дверь каюты, рядом с которой остановился Лигмер.
— Ваша?
— Э-э… нет. Следующая.
— Хорошо.
Ференц обогнал археолога и распахнул дверь, жестом приказывая войти. Как. только Лигмер переступил порог, Ференц вошел и закрыл за собой дверь.
Он сел на стул, оставив Лигмеру кровать, и хмуро уставился на него.
— Я полагаю, у вас обо мне весьма неприятные мысли, — сказал он после паузы. Было похоже, что слова давались ему с большим трудом.
— Почему? — спросил Лигмер.
— Не морочьте мне голову. Потому что после моих речей — вполне искренних, уж поверьте, — по дороге на Станцию, вы застали меня за дружеским разговором с пагой. Так?
— Это действительно показалось мне странным, — осторожно согласился Лигмер. — Но теперь я думаю, что у вас были на то причины.
— Еще бы! Проклятье! Ну, так вот, чтобы вы знали, как себя вести рядом с этой пагой — а она всегда с вами рядом! Я, например, могу выдержать присутствие паги лишь несколько минут, какие бы усилия ни прилагал, — итак, чтобы вы знали, как себя вести, я получил разрешение главного маршала Теммиса пояснить причины вам своего поведения.
— О, — невыразительно пробормотал Лигмер.
По его лицу было видно — он убежден, что уже успел совершить какую-нибудь ужасную ошибку.
— Когда я прибыл на Станцию, то сказал Теммису, что считаю неразумным позволять вам так много времени проводить в компании паги. Но он ответил, что ваше назначение одобрено Верховным Командованием, и я не мог настаивать. Однако я должен предупредить вас, чтобы вы вели себя должным образом. Вам ведь известно, как поступают с теми, кто не сумел сохранить тайну?
Лигмер проглотил слюну и кивнул.
— Но мне известно не так уж много секретов, — осмелился произнести он.
— Сейчас вам предстоит услышать одну из тайн, — угрюмо сказал Ференц и изложил Лигмеру все, с чем его ознакомил Теммис на Станции. Факты эти объясняли его собственное странное поведение.
По мере того, как Ференц рассказывал, его слова объясняли то, что раньше было непонятно Лигмеру.
В конце концов он стал энергично кивать в такт словам Ференца, а когда тот, наконец, замолчал, археолог довольно произнес:
— Так вот почему!
— Что именно?
После окончания длинного рассказа Ференц испытал облегчение. Слова Лигмера Возбудили его острый интерес.
— Вот почему капитан Рейдж отказалась удовлетворить запрос, который мы представили вместе с госпожой археологом Узри.
Лигмер пошарил в карманах и нашел копию запроса. Ференц почти вырвал листок у него из руки.
— Не вижу связи, — сказал он после паузы. Похоже, что ему неприятно было признать, что
Рейдж права.
— Ну… может быть, в таком случае… я ошибаюсь. Но мы с Узри специально ставили запрос так, чтобы он выглядел безвредным. У нас был разговор об останках космических кораблей, которые они якобы нашли на Пагре, Кстати сказать, похоже, что они действительно нашли корабли…
— Это трудно проглотить, — пробурчал Ференц. — Продолжайте.
— Ну, нам удалось вычленить два совершенно определенных конструктивных принципа, лежащих в основе окаменевших кораблей. Не буду углубляться в детали, поскольку это технические вопросы, но суть в развитии принципа, который изобрел мой университетский преподаватель для классификации типов инженерных разработок. Сравнение могло оказаться ключом к окончательному устранению пагской пропаганды по поводу Станции. А может и не оказаться. Мы этого теперь не узнаем, если глейсы не переменят свою точку зрения. Рейдж отказала нам безоговорочно. И теперь мне кажется, причина в том, что тщательное изучение принципов конструкции Станции немедленно выявит искажения, которые глейсы преднамеренно ввели в карты.
Ференц хлопнул себя по бедру.
— Может, вы рассуждаете верно, — сказал он. — У вас не такая каша в голове, как мне сначала показалось. Приходит ли вам на ум какая-нибудь еще причина, из-за которой Рейдж могла бы отказать вам?
— Нет. Разве что она оказалась из чистейшего упрямства, так сказать, из принципа.
— Непохоже. Глейсы всегда поступают хладнокровно, не позволяют себе импульсивных поступков. Говоря об импульсивных поступках: во имя Галактики, что с вами стряслось, когда вы позволили стюарду Викору уйти после того, как он нанес оскорбление Кэтродину?
Лигмер покраснел до кончиков ушей. Похоже, ему придется разбираться с этой историей до конца своих дней. Он как чувствовал.
— Это случилось в туристской зоне, я ничего не мог поделать, — только и смог сказать он в свое оправдание. — Я тотчас доложил о случившемся, но, насколько мне известно, тот не посмел показаться на корабле.
— Мы его до сих пор не поймали, проклятье! Все из-за этих скользких глейсов… Ладно, нет смысла портить нервы такими пустяками.
Факсимильный аппарат на полочке рядом с койкой предупредительно звякнул. Лигмер что-то пробурчал и вынул листок сообщения. Пробежал его глазами и передал Ференцу, лишившись от гнева дара речи.
Ниже кодового номера каюты Лигмера Ференц прочел:
«Наши расследования не подтвердили, чтобы кто-либо приглашал Ланга посетить залы банка памяти. Следовательно, я должна допустить, что госложа археолог Узри и вы ошиблись».
Подписано было: «Рейдж, капитан».
Ференц нахмурился и вернул Лигмеру листок.
— Это значит… Что это значит? — потребовал он ответа.
Лигмер кратко пояснил суть сообщения.
— Но проклятье! — взорвался он в конце объяснения. — Мы не ошиблись! Мы обследовали люки, ведущие в туристскую зону, — проверяли некоторые детали конструкции каждого, чтобы решить, стоит ли его включать в запрос для Рейдж. Вы знаете, что входы в помещения банка памяти расположены в туристской зоне. Имеется даже такое мнение, что все вспомогательные устройства туристской зоны — планеры, уборщики и прочие — управляются из какой-то части банка. Обычно помещения банка памяти закрыты от взоров. Но иногда входы в них можно увидеть из люка, если совпадает расположение. Мы находились у Платинового люка как раз в такой момент, и оба видели Ланга ясно и отчетливо. Возможно, мы могли бы принять за него кого-то другого, но кто еще носит на плече зверька с черной шерстью, которого можно спутать с его тявкающим любимцем?
— Чем он занимался? — Ференц был мрачен.
— Всего лишь выходил. Я не знаю, как он открыл дверь. Я бывал там несколько раз, еще студентом, и, насколько мне известно, входы всегда заперты.
— Тогда, возможно, он просто шёл мимо?
— Нет! Дверь в тот момент была открыта, и как раз закрывалась за ним.
