того, что случилось со жрецами, приближаться к куполу. В следующее мгновение Викс не только шевельнул рукой, но и куда более решительно отодвинул ближайшего стражника. Потом замер, встряхнул головой, словно просыпаясь от тяжкого сна. Неожиданно сжал кулаки и с размаху врезал ближайшему гвардейцу, который пытался сделать вид, что подчиняется приказу. Тот вскрикнул и прикрылся руками — совсем свихнулся, бедняга, забыл, видно, что сжимал в руках оружие. Викс бросился к подставке, на которой лежал его карабин и меч. Энергетическое оружие он бросил Тиорину, который тоже успел прийти в себя.
Викс взмахнул мечом, и в храме раздался клич, не раздававшийся в этом зале с тех пор, как Бьюсион захватил власть:
— За Эсконе-е-ел!..
У Спартака замельтешило в глазах. Он не мог уследить за Виксом. Тот попал в свою стихию — средний брат был вояка до мозга костей. Он быстро оценил обстановку и разогнал стражу. Тиорин тем временем выстрелил из энергетического карабина по позолоченному куполу — целил в оставшихся в живых жрецов. Грянул гром, блеснула вспышка — весь обслуживающий персонал буквально вымело из алтаря. Сразу после выстрела охрана разбежалась. Бросилась к боковому выходу и знать, занимавшая первые ряды. Тиорин следующим залпом накрыл и эту группу.
Между тем Викс уже добрался до трона, на котором восседал совершенно опешивший Бьюсион. Последние верные люди из охраны попытались было помешать Виксу, но он несколькими ударами разделался с ними. Потом схватил Спартака за руку и, потрясая окровавленным мечом, закричал, обращаясь к собравшимся:
— Вот оно, чудо, брат! Это истинное чудо!..
Затем он взмахнул мечом, намереваясь срубить голову Бьюсиону.
— Остановись, брат! — воскликнул Спартак. — Он теперь не более чем кукла. Он лишился разума.
Но Викс, казалось, тоже потерял рассудок. Он чуть изменил направление удара и рассек Бьюсиону голову. Тот, залитый кровью, упал на пол. Спартак с ужасом наблюдал за ним. В этот момент к ним приблизился Тиорин, и Викс, шагнув вперед, зычно объявил собравшимся в зале:
— Я — Викс из Эсконела. Вот он, Тиорин, ваш законный правитель. Вот Спартак, наш младший брат, которому мы все обязаны освобождением. А вот лежит тиран, — он указал окровавленным клинком на распростертого на полу Бьюсиона, — который сумел одурачить вас. Смотрите на него и думайте. Соображайте!.. Как вы допустили, чтобы с вами обращались как со скотом? Вы, потерявшие достоинство, обнищавшие, вшивые, грязные!.. Вы — дикие, непохожие на честных граждан!..
Спартак удивился — кое до кого из собравшихся в зале начали доходить обвинения, брошенные Виксом в лицо народу. На чьих-то щеках заиграл румянец, кто-то опустил голову, соседи начали в изумлении приглядываться друг к другу…
— Вот перед вами последняя из тех, кто вверг вас в катастрофу. Она виновна в предательстве и смерти моего старшего брата, законного правителя Эсконела. Вот она, Лидис!
Он ухватил ее за платье, которое женщина с неописуемым ужасом на лице попыталась вырвать из его рук. Викс изо всех сил дернул за материю. Платье лопнуло — упал покров, обнажив странное, напоминавшее личинку образование, прятавшееся у нее на груди.
В зале раздались душераздирающие крики, затем наступила могильная тишина. Спартак едва смог справиться с приступом тошноты.
Перед ними была не женщина, не мутантка, получившая в дар от эволюции способность читать чужие мысли. Это была всего-навсего человеческая особь, матка для обеспечения жизнедеятельности зародыша Бельзуека. Этот нарост как-то лихорадочно завибрировал. Викс ткнул в него мечом. Там что-то захлюпало, и вдруг из образовавшейся раны хлынула чуть прикрашенная кровью сукровица.
Спартака вырвало. Толпа, в ужасе наблюдавшая за этой картиной, бросилась к выходу.
XXIV
Казалось, прошла вечность с того момента, как братья и все те, кто помогал им освободить планету, вновь собрались в апартаментах правителя Эсконела. Здесь присутствовали и Тигрид Дзен, и Джюнора, тихо пристроившаяся в углу. В руках девушка держала большой кубок с фруктовым соком. Мужчины за широким круглым столом пили замечательное вино из виноградников Эсконела. Возле Джюноры пристроился Тхарл — опекая Джюнору, он тем самым как бы извинялся за те мысли, которые пришли ему в голову, когда ему стало известно, кто она такая.
— Вот и для нас время завершило назначенный круг, — тихо сказал Спартак. — Все имеет начало и конец.
Неожиданно его мысли метнулись в ушедшие в прошлое дни — перед глазами ясно предстало бледное, иссиня-серое тело Лидис, впившийся в ее грудь гаденыш… Его вновь передернуло.
Все за столом как будто догадались, о чем он вспомнил. Наступила тишина. Каждый вспоминал тот ужас, который им пришлось пережить, наблюдая за этим жутким симбиозом. Наконец Тиорин подал голос:
— Неприятно даже вспоминать. Признаюсь, кое-какие сомнения в естественности поведения Лидис мелькали у меня с самого начала…
Ему никто не ответил, только спустя несколько мгновений Викс вскочил со своего места, ударил кулаком по столу.
— Но почему Ходат не знал об этом?! — воскликнул он. Братья уже не в первый раз затрагивали этот вопрос, однако прежде, в сумятице первых дней после переворота, когда на них навалилось столько дел, у принцев просто не было свободного времени, чтобы серьезно, без всякой спешки обсудить его. С точки зрения понимания случившегося на Эсконеле и предотвращения подобной катастрофы в будущем, по мнению Спартака и Тиорина, более важной темы не было. В этом братья были единодушны — урок не должен пройти даром. Следовательно, без вдумчивого осмысления трагедии обойтись было нельзя.
Тигрид Дзен робко кашлянул, глянул на нового правителя.
— Я могу кое-что добавить. Если, конечно, вы, господа, простите мою неуклюжую попытку вмешаться в ваши семейные дела.
Он сделал паузу, но Спартак ободрил его:
— Продолжай. Такова доля царствующей семьи — постоянно быть под пристальными взглядами публики. Тем более что здесь мы среди своих.
— Как скажете, сэр. По моему мнению, все случилось по причине излишней доверчивости вашего старшего брата. Сначала его правление складывалось просто замечательно, вот он и ослабил бдительность. Не знаю — возможно, кто-то специально пытался ослабить ее. Знаете, как это бывает — «под вашим чутким руководством», «ваши указания — источник мудрости, руководство к действию для миллионов людей»…
Получилось так, что все трое братьев кивнули одновременно. Теперь Тигрид говорил более свободно и громче:
— Слухи о любовной связи между Ходатом и Лидис были пустой болтовней. Уж я-то знаю, что ничего подобного быть не могло. Вашему старшему брату не следовало тянуть с женитьбой на какой-нибудь наследнице правителя одной из процветающих, расположенных поблизости планет. Он же позволил себе этакий каприз — эта не нравится, другая не подходит. Между тем Лидис уже успела втереться к нему в доверие и в конце концов овладела его мыслями. Проникнуть во дворец ей удалось в узкий временной зазор, в момент некоей успокоенности государственной власти, ее близорукой сонливости. Я хорошо помню те дни — казалось, процветание Эсконела обеспечено на долгие века, надо только следить, чтобы машина управления не сбивалась с взятого темпа. А кроты между тем даром времени не теряли: кто-то представил Лидис Ходату, кто-то убедил его, что она способна читать мысли других. Тут, как нельзя кстати, подвернулись два заговора, успешно раскрытые этой женщиной. По мнению многих, ею же и организованные. Одним словом, когда ваш брат прозрел и уяснил, в какие сети он попал, вырваться уже было невозможно — Лидис стала его законной супругой. Случилось это, когда Шри потребовал — именно потребовал, не попросил! — разрешения на проведение главных сакральных торжеств, посвященных Бельзуеку. Понятно, о чем я говорю? Правильно, о жертвоприношениях.
— Это все хорошо, Тигрид, — перебил его Тиорин, — однако желательно знать подробности. Каким образом была организована встреча Лидис и Ходата? Кто ее устроил?
— Как вы знаете, повелитель, такие делишки в открытую не делаются. К тому же прошло более десяти лет. К сожалению, и Лидис теперь не спросишь. Удивительно, стоило погибнуть паразиту, взращенному на ее теле, она тут же отдала концы.
