Крис готовил книгу, большое собрание волшебных историй. И считал, что у него уже есть все то счастье, что могло быть отмерено на его жизнь.
Фрэнк тихо встал и ушел в комнату: не хотел мешать таинству рождения волшебной сказки.
Он не мог знать, что Крис сейчас не способен писать. Что Крис смотрел на светящийся экран, механически поглаживал клавиши – и никак не мог начать, потому что думал он только о необычной девушке, которую случайно встретил сегодня, о том, что эта девушка нравится его другу, и что сам он, Крис, никогда бы не решился начать длительную и крупномасштабную операцию с переездом, лишь бы быть поближе к ней…
Эта маленькая быстрая мысль промелькнула в его мозгу и оставила какое-то глубокое волнение. Крис нахмурился.
Лорин смотрела на свое отражение в зеркале. Она не до конца понимала, почему сегодня бледнее обычного и что за странное выражение проскальзывает в ее взгляде.
Отговорка была удобной.
Лорин, однако, недоговаривала сама себе, что никогда прежде не нервничала в таких ситуациях… Она поймала себя на том, что с небывалой тщательностью подбирает пояс к юбке, которую надевала исключительно по самым торжественным случаям.
Только через полчаса Лорин пришла к выводу, что абсолютно готова. На ней была шелковая блузка цвета топленого молока и любимая юбка с высоким разрезом.
Завершение логической цепочки:
Лорин напряженно посмотрела на свое отражение.
Лорин зло сверкнула глазами. Послала этот взгляд сама себе. И переоделась в темную водолазку и вельветовые брюки цвета горького шоколада. Показала сама себе кулак.
Она надела жакет, схватила сумочку и вылетела из дома на всех парах. Не только потому, что опаздывала на занятие, но и потому, что находилась в состоянии расстройства, граничащего с яростью. Она не знала отчего.
Лорин не знала, что «ампутация» личной жизни, которую она, как считала, столь удачно провела, почти неизбежно ведет к отрицанию своей женской сущности. И разве легко это отрицать, будучи красивой, молодой, пылкой девушкой?
В общем, судьба подбрасывает нам не так-то много проблем, как можно подумать. Большинство их мы создаем себе сами, сначала старательно выстраиваем клетку из каких-то предрассудков и домыслов о том, что для нас лучше, а потом мечемся в этой клетке, потому что «так будет лучше», «так будет удобнее», «так будет приличнее», «так будет оригинальнее» – совсем не то же самое, что «именно этого я хочу»… И загнать в угол себя гораздо легче, чем кого-то. А вот выбраться из западни собственного авторства гораздо труднее, чем из какой-то другой. Потому что ее сначала еще нужно разглядеть…
– Крис… Крис, – позвал Фрэнк с самым невинным видом.
Крис поднял на него глаза. Посмотрел – весьма выразительно, вопросительно, но не только.
– Крис, мы рискуем опоздать. Может, начнешь собираться?
– Куда? – Кристофер почти испугался. Он начал лихорадочно соображать, что за встреча могла быть назначена на сегодня.
– На урок танцев. – Фрэнк как ни в чем не бывало примерял перед зеркалом рубашку.
Вот именно эту его манеру Крис ненавидел почти больше всего на свете!
– Каких еще танцев?! – Крис едва не сорвался на рык.
– Спортивных бальных. Ты что, забыл? – искренне изумился Фрэнк.
– Впервые слышу, – с угрозой проговорил Крис. – Может, объяснишь или мне сразу начать тебя убивать?
Он по многолетнему опыту знал, что невинный взгляд Фрэнка всегда выдает то, что у него в голове вертятся самые гнусные замыслы.
– Знаешь, Крис, я записался в группу спортивных танцев. Давно хотелось. Танцы – это же здоровье и радость жизни.
– А я-то тут при чем? Тебя проводить? Может, лучше встретить? Это романтичнее, – съязвил Крис.
– Ну я решил, что должен же кто-то позаботиться о твоей спортивной форме… И подумал: кто сделает это, если не твой лучший друг?
– И… – Крис встал и теперь приближался к Фрэнку. Медленно-медленно, опасно-опасно…
– …И записал тебя тоже! – наигранно радостно заявил Фрэнк и отодвинулся от друга подальше.
– Да ты что, рехнулся?! Я не хочу! Зачем мне эти танцы?
– Для поддержания и обеспечения меня моральной поддержкой и надежным тылом.
– При чем тут это?
– Ну, Кри-и-ис… – по-девчоночьи жалобно протянул Фрэнк.
– Что? – На выдохе, резко.
– Я один не хочу. Стесняюсь. Группу ведет Лорин.
Крис опешил.
– А я и вдвоем не хочу. Что дальше?
– Крис. Ну… ну представь, что она будет твоей музой! Будешь ею любоваться, посвящать ей рассказы…
– Фрэнк! Послушай меня внимательно. – Крис пока еще аккуратно взялся за воротничок Фрэнка. – Только ты способен из-за красивой девушки влезть в любую авантюру. Я не хочу тратить свое время на танцы, которые мне не интересны!
– Крис, у меня же скоро день рождения, ты забыл?! В следующий вторник! – завопил Фрэнк.
– При чем тут это?!
– Подарок, Крис, сделай мне подарок!
– Ах ты гнусный манипулятор…
Крис понял, что ему нанесли удар ниже пояса.
Много лет назад, когда оба были еще мальчишками, Крис пообещал другу, что всегда подарит ему на день рождения то, о чем Фрэнк его попросит. Крис никогда не забывал того дня, когда его другу, который был ему как младший брат, родители из какого-то глупого принципа не подарили на день рождения книгу, которую он очень просил, и как Фрэнк ревел, забившись на чердак, растирая слезы по покрасневшим щекам чумазыми ладошками.
Фрэнк, правда, пообещал никогда не злоупотреблять этим обещанием. Нужно сказать, что, собственно, и не злоупотреблял. До сегодняшнего дня.
У Криса не было выхода.
Лорин мчалась по улицам, не замечая очистившегося от туч неба, тихого прохладного ветерка, особенных звуков города, легкого, прозрачно-золотистого предвечернего света и брызг холодной воды, вылетающих из-под ног, когда она наступала в лужу.
Какая-то часть ее даже немножко сочувствовала новым ученикам Лорин, которым предстояло сегодня познакомиться не просто с Лорин Ноубл, а сразу с Лорин-Ноубл-в-самом-дурном-расположении-духа.
Девушка взглянула на часы и подумала, не перейти ли ей на легкую рысь. Лорин жила в двух кварталах от школы искусств и считала кощунством ездить туда на такси, даже если очень опаздывала.
