своим обязанностям.
На следующий день Динаанд доложил, что леди Саручка приняла предложение. Кааврен ответил, подтвердив уже в третий раз время, день и местоположение, где обещала появиться менестрель.
— Вот и хорошо, — заметил Кааврен. — Теперь мы знаем, где это будет и когда это будет. Единственное, чего мы не знаем — что же это будет.
Далее он спокойно отправился домой и весь вечер провел с графиней за игрой в «четыре клина», а потом за совместным чтением; графиня предпочитала переложения народных легенд, Кааврен же погружался в любимые миры древней поэзии; время от времени они зачитывали друг другу фрагмент или строку.
Как-то графиня заметила:
— Милорд, мне знакомо ваше настроение — легкая улыбка, которая порой вздергивает уголок вашего рта, и глаза, которые словно бы сами собой прищуриваются.
Кааврен оторвался от книги и с улыбкой спросил:
— И каковы же ваши выводы из этой статистики?
— Что вы разгадали тайну или закончили подготовку к операции; или и то, и другое.
— Подготовка завершена, а вот тайну еще предстоит разгадать.
— Не сомневаюсь, вы это сделаете.
— Ваша уверенность вдохновляет меня, мадам.
— Тем лучше.
— До конца придется ждать еще неделю, но все приготовления будут готовы завтра.
— И вы получите результат.
— И буду очень рад, ибо дело это меня изрядно озадачило.
— С нетерпением жду, когда вы все мне объясните, милорд.
— А я, мадам, — ответил Кааврен, — с неменьшим нетерпением жду, когда сумею все вам объяснить.
С этим обоюдным согласием оба вернулись к чтению.
Следующим утром, ровно в девять часов две минуты, в кабинет Кааврена прибыл Пел и был немедленно впущен. Кааврен указал ему на кресло, в которое он и сел. А затем спросил:
— Не будешь ли так любезен поделиться своими планами на следующую торжицу?
— Если ты хочешь их знать, я охотно тебе расскажу.
— Прекрасно, слушаю.
— План такой: я появлюсь за три часа до того, как музыканты начнут играть, и устроюсь у колесника напротив «Совиных лап». Оттуда я смогу наблюдать за всеми прибывающими.
— А потом?
— А потом, когда все соберутся, войду туда.
— И когда войдешь, что будешь делать?
— Столкнусь с теми, от кого хочу получить ответы.
— Ты один?
— А кто мне еще нужен?
— Но ты же сказал «столкнусь»?
— Да. И, поскольку там окажутся все, кто нужен, будет весьма странно, если я не смогу узнать, кто, что, и почему делает.
— А когда узнаешь?
— Сделаю то, что покажется уместным.
Пел покачал головой.
— Это не то, чего я ожидал, друг мой.
Кааврен пожал плечами.
— Когда мы в прошлый раз беседовали, я тоже ожидал совсем не этого.
— Итак?
— Пел, чего ты хочешь?
— Того, что лучше для Империи, разумеется.
Кааврен рассмеялся.
— Я порой забываю, что ты личность совершенно не честолюбивая, дражайший мой премьер- министр.
— Ты прекрасно знаешь, Кааврен, что честолюбие у меня есть. Но я знаю, что удовлетворив его, теперь моя цель — доказать себя достойным положения, к которому меня привели честолюбивые устремления.
— Друг мой, тебе не стоит доказывать мне справедливость своих деяний, и мы изрядно отклонились от темы разговора.
— Ничуть, Кааврен.
— Как так?
Пел вздохнул.
— Тема эта касается исключительно блага Империи.
— Дорогой мой Пел, если ты хочешь, чтобы я что-то сделал, тебе следует сказать, что именно, и тогда я смогу это сделать.
— Не сделал, друг мой. Узнал.
— Мне представляется, что мы узнаем, что происходит, когда все заинтересованные личности сойдутся вместе.
— Ты так полагаешь?
— Клянусь конем! Я надеюсь!
— И все же…
— Пел, что ты такого хочешь узнать, о чем мне раньше не говорил?
Йенди вздохнул.
— Порой я сожалею… но вероятно, жаловаться бессмысленно, так ведь?
— Я во всяком случае смысла не вижу.
— Мой старый друг, ты что, смеешься надо мной?
— Исключительно по-дружески, Пел.
— Тогда ладно.
— Могу я оказать себе честь повторить вопрос? Что ты такого хочешь узнать, о чем мне раньше не говорил?
— Кааврен, я знаю, ты помнишь ложное вторжение дженойнов.
— Разумеется.
— И несомненно, помнишь и настоящее, что произошло несколько ранее, у Малого моря.
— Меня там не было.
— Тебя — нет, но был кое-кто другой.
— Сетра Лавоуд.
— Ну, да, но я имел в виду не ее.
— Военачальница?
— Она тоже там была, однако…
— Пел, не заставляй меня гадать.
— Граф Сурке.
— Что ты такое говоришь?
— Я говорю, что этот Сурке — лорд Талтош, джарег — впервые был у Малого моря, когда дженойны пытались к нему пробиться. А потом стал целью пресловутого ложного вторжения. И вот сейчас он снова здесь. Я хочу знать, что делает этот выходец с Востока и почему он это делает. Я хочу знать его планы и намерения. Арестовать его нельзя, потому что он подружился с ее величеством. Но он — загадка, а это меня беспокоит.
— И ты хочешь, чтобы я узнал…
— Все возможное о нем.
