— У меня есть время, Таннер, — запротестовала Ханна, — так что рассказывай!
— Потом.
Майкл ощутил, как напряглась Ханна, почувствовав, что Таннер сожалеет о своем визите. Ее настроение передалось Майклу, и он сильнее прижал ее к себе.
— Ну, Таннер! Ради Бога…
— Хорошо, — кузен передал ей конверт, — открой и посмотри сама.
Майкл переводил взгляд с ее изящных пальцев, теребивших конверт, на полные удивления зеленые глаза. Она вскрыла конверт, изумленно посмотрела на кузена и с радостным визгом бросилась ему на шею.
Майкла разобрало любопытство. Он украдкой заглянул в конверт, пытаясь разглядеть, что же вызвало такую бурю чувств у Ханны. В конверте лежали билеты на концерт Шона Майклза.
Восторгам Ханны не было конца, она снова и снова целовала Таннера. Она вела себя как самая заурядная поклонница поп-звезды. Ее реакция застала Майкла врасплох. Он не ожидал ничего подобного.
Сердце его болезненно сжалось от этого вульгарного идолопоклонства. Неужели она такая же, как все? А он-то думал…
Несмотря на это, он ощущал острый укол ревности. Он ревновал Ханну к Шону Майклзу! Впрочем, подумал он самокритично, если ее поведение ничем не отличается от выходок юных фанаток этого знаменитого певца, то и его ревность в данном случае так же неуместна.
Он хотел всем сердцем, чтобы любили его самого, а не знаменитую фамилию, богатство или известность. Отвращение, гнев, ревность бушевали в душе Майкла, доводя его до исступления. Он искоса взглянул на Ханну.
— Как вам удалось достать места в первых рядах? — нетерпеливо спрашивала она, поминутно заглядывая в конверт, словно билеты могли растаять как мираж.
— Связи, — буркнул Таннер, неуверенно поглядывая на Майкла.
— Таннер, миленький, расскажи! — умоляла Ханна.
— Эмили получила их от приятельницы, — вздохнув, уступил Таннер, — у этой дамочки кто-то есть в команде Майклза. Мне кажется, дорогая, тебе сейчас не до меня. Загляну как-нибудь в другой раз.
Он крепко обнял кузину и многозначительно посмотрел на нее. Майкл расшифровал этот взгляд как «мы поговорим позже». Отвесив Девлину вежливый поклон, Таннер удалился.
Как только за ним захлопнулась дверь, Майкл, схватив Ханну за руку, потащил ее в гостиную. Он хотел получить ответ.
Эта ночь была прекрасна. Восхитительна. Он бесконечно верил Ханне. Одним словом, был на вершине блаженства. А потом появился ее братец с этими дурацкими билетами. И все рухнуло.
Чем ярче разгорался огонек безудержной радости в глазах Ханны, тем сильнее его захлестывал гнев. Эти билеты, казалось, доводили ее до наркотического опьянения.
Майкл сознавал, что его раздражение вызвано не только возродившимися подозрениями, но и ревностью. И самое смешное — ведь он ревновал к самому себе!
Едва владея собой, Майкл повернулся к Ханне.
— Я хочу кое-что узнать. — Он сунул ей под нос свадебную фотографию. — Начнем с этого. Кто этот мужчина?
Ее глаза затуманились.
— Мой муж, — спокойно ответила она.
— Муж! — повторил Майкл возмущенно. — Где он?
— Он умер, — выговорила она почти ровным голосом.
Пораженный неожиданным ответом, Майкл не сводил с нее глаз. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать, хотя понимал, что именно это следует сейчас сделать.
— Твой кузен спокойно воспринял и мое присутствие и мой вид. Он привык к подобным визитерам в твоем доме?
— Нет! — возмущенно воскликнула Ханна. — Просто я рассказывала ему о тебе.
Майкла ничуть не утешил ее протест. Что именно она рассказала Таннеру? Какими подробностями их отношений поделилась и почему? Был ли он пешкой в тщательно продуманной игре? Ханна назвала кузена адвокатом. Что ж, чтобы поймать его на крючок, лучшего, чем союз бойкой красотки с пройдохой юристом, и не придумаешь. Все говорило против Ханны.
— Знаешь, Ханна, мне очень хочется тебе верить, но я не могу. Ты говорила, что приехала рисовать. Согласен. То, что я видел, достаточно хорошо, чтобы поверить, что ты художник, художник от Бога. — Майкл помолчал. — Но все остальное вызывает множество подозрений.
— Я ничего не придумала, — защищалась Ханна. — О Боже, Майкл! Я не притворяюсь. Все, что я говорила, — правда!
— Та правда, которую хотел услышать я.
— Подлинная правда, — настаивала она.
Чувства бурлили в нем, захлестывали его, противоречивые и безрассудные, но совладать с ними он был не в силах.
— Чего ты от меня хочешь? — прямо спросил он.
— Я? Ничего. Совсем ничего. — Она растерянно посмотрела на него.
— Ничего? — насмешливо переспросил Майкл. — Позволь тебе не поверить. Похоже, тебе нужно то же, что и другим.
Ханна отшатнулась. Лицо ее побелело от обиды.
— Нет, — устало возразила она.
— Мне надоел этот спектакль! — пробормотал Майкл, направляясь к спальне.
Ханна без сил опустилась на софу. Ее потрясли слова Майкла. Она должна сказать ему сейчас… Похоже, это ее последний шанс.
Ханна услышала его шаги в коридоре. Сейчас он уйдет навсегда…
— Майкл! Подожди, — закричала она, срываясь с места. Догнав его у входной двери, она задыхаясь произнесла: — Пожалуйста, подожди. Я не лгу, я действительно ничего не хочу от тебя.
— Кроме того, что я дал тебе ночью? — безжалостно бросил он ей в лицо.
Слезы обиды навернулись на глаза, но она не могла отступить.
— Выслушай меня, а потом можешь уйти, — сказала Ханна. — Я ничего от тебя не хочу, но… — Она поглубже вздохнула, зажмурилась и выпалила: — Я беременна!
Инстинктивно Майкл шагнул к ней и стиснул ее плечи. Кровь отхлынула от ее лица. Но вот он разжал руки и отпустил ее.
— Поверить не могу, что меня опять так подставили!
— Что? Подставили? О нет, Майкл! Я просто хотела, чтобы ты знал о том, что скоро, возможно, станешь отцом!
— Ханна, это абсурд! Что значит — возможно?
— Я еще не была у врача, только воспользовалась домашним тестом.
— В суде тебе потребуются более веские доказательства, — процедил он.
— Но я не собираюсь…
— Пусть твой адвокат свяжется с моим, — оборвал ее Майкл.
Он сыт ложью по горло! Все! Хватит с него. Он хотел ясности, и он ее получил. Уж куда яснее… Теперь он желал только одного — бежать из этого дома. Может быть, вдали от нее он сможет рассуждать более здраво.
Но когда он повернулся к двери, Ханна с мольбой произнесла его имя. Он не может больше слышать ее! Он должен немедленно уйти.
Нет, клялся он про себя. Нет, он больше не желает видеть ее. Нет!
С этой мыслью он шагнул к двери, рванул ручку так, что чуть не оторвал, и вышел из дома.
