– Не стоит благодарности. А что это у тебя на шее?
– Где? Амулет, чтобы меня не тошнило, когда…
– Нет, вот это.
– Символ имперского титула. В действительности он ровно ничего не значит. Хочешь его? В обмен на то, что ты мне даешь?
– Нет, спасибо. Куда ты направляешься?
Я покачал головой:
– Не имеет значения. А какие планы у тебя? Ты ведь не можешь вернуться домой.
– Во всяком случае, не сейчас. Со мной все будет в порядке. Мне здесь нравится. Да и на барабане тут играют примитивно.
Примитивно? Я усмехнулся, представив себе кое-кого из своих знакомых музыкантов, которым подобное заявление очень не понравилось бы.
– Как скажешь, – ответил я. – Может быть, мы еще встретимся.
– Да.
– Кстати, Айбин…
– Да?
– Я думаю, ты ошибся насчет богов.
– В самом деле?
– Я думаю, когда бог совершает нечто, достойное осуждения, поступок таковым и остается.
– Но тогда что есть бог?
– Я не знаю.
– Может быть, ты сумеешь это выяснить.
– Да, – вздохнул я. – Может быть, сумею. Может быть, выясню. Благодарю.
Он кивнул и снова принялся играть на перилах. Я пошел в Крыло Иорича и узнал, что мне придется подождать еще час, прежде чем они закончат оформлять бумаги, связанные с освобождением Коти. Меня это вполне устраивало; нужно было кое-что сделать. Я вышел из дворца и еще раз получил удовольствие от того, что меня больше не тошнит после телепортации.
– Ты не можешь так со мной поступить, – заявил Крейгар.
– Я уже поступил, – ответил я.
– Я не продержусь и пяти минут.
– Ты уже продержался значительно дольше – и не в первый раз.
– Тогда речь шла о временной замене, Влад. Я стал джарегом из-за того, что не мог быть драконом. Я родился в Доме Дракона, ты же знаешь. Во время сражения я пытался отдавать приказы, но никто меня не замечал. Я не могу…
– Люди меняются. Крейгар. Ты уже изменился.
– Но…
– Подумай о деньгах.
Он склонил голову к плечу.
– Хороший довод, – признал Крейгар.
– Кроме того, тебе преданы все наши парни. Они тебя хорошо знают и доверяют. К тому же у меня попросту нет выбора. Сколько Организация предлагает за мою голову?
Он ответил, и на меня это произвело впечатление.
– Прошел слух, – добавил Крейгар, – что они хотят использовать Морганти.
– Ничего удивительного, – внешне спокойно ответил я, хотя внутри у меня все задрожало.
Я оглядел офис. Тут все еще полно моих вещей – мишень на стене, вешалка, на которой сидели Лойош и Ротса, темные круги на столе – там, где я ставил чашу с клявой, вращающееся кресло на колесиках, конструкцию которого я придумал сам, и многое другое. Этот офис стал моим настоящим домом.
– А ты сможешь когда-нибудь вернуться?
– Может быть. Но я не уверен, что захочу. А если я вернусь? Мы всегда сможем договориться или я начну заново где-нибудь в другом месте.
Он вздохнул:
– Мне трудно обходиться без Мелестава.
– Да. И без Палки.
Мы немного помолчали из уважения к мертвым. Я все еще не мог заставить себя ненавидеть Мелестава, да и Палка значил для меня очень многое. Я ненавижу, когда умирают друзья.
