Влад подошел и опустился рядом с ним на колени.
– Савн? С тобой… все в порядке?
Мальчик сидел и никак не реагировал на слова Влада. Влад повернулся и спросил:
– Что произошло, Мать?
– Я не знаю, – ответила она. – Но мне кажется, это хороший знак. Я знаю, что это хороший знак. Не могу сказать, насколько хороший, но мы сдвинулись с мертвой точки.
– Вы думаете, он заговорил потому, что вам удалось исцелить его ранение?
– Может быть. А может быть, все сделало время. Или какое-то внешнее воздействие. Или и то, и другое. За последний год у тебя были серьезные порезы?
– Мне никто даже не угрожал, – ответил Влад.
– Может быть, причина именно в этом.
– Что нам делать теперь? Может быть, порезать себя еще немного? – Я сомневалась, что Влад шутит.
– Трудно сказать, – ответила она. – Может быть, лучше поговорить о ножах?
Я не спускала глаз с Савна. При слове «нож» левый уголок его рта дернулся. Влад тоже обратил внимание на его реакцию.
– Савн, ты хочешь поговорить о ножах? – спросил Влад.
Выражение лица мальчика не изменилось, но он ответил:
– Нужно бережно относиться к хорошим ножам. Они дорогие. И дольше остаются острыми. Иногда нужно разрезать человека, чтобы его вылечить, а для этого необходимо иметь очень хороший нож – самый острый. А тупым ножом можно нанести много вреда.
– Ты боишься ножей? – спросил Влад. Казалось, Савн его не слышит.
Он сказал:
– После использования следует привести нож в порядок – вымыть его и вытереть. Нужно очень тщательно его вытирать. Тогда он не заржавеет – хорошие делают так, что они не ржавеют. Но если ты оставишь на лезвии грязь, она может его испортить, а хорошие ножи дорого стоят. Хорошие ножи остаются острыми. Чем больше ты ими пользуешься, тем острее они становятся, пока не наступает момент, когда они могут разрезать тебя пополам, только взглянув на тебя одним глазком.
– Ножи не становятся острее сами по себе, – возразил Влад.
– И они могут воткнуться в тебя. Если у них острый кончик, он пронзит тебя насквозь, он пронзит, кого угодно, достанет до самого неба, и тогда оно упадет. Он пронзит все, что встретит на своем пути.
Савн снова замолчал. Через пару минут Влад повернулся к нам и сказал:
– Он не реагирует на мои слова, Мать.
– Да, – ответила она. – Но он начал говорить в ответ на твою первую фразу. Значит, на каком-то уровне он на тебя реагирует.
Влад снова посмотрел на мальчика. Я попыталась понять, что выражает лицо Влада, но потом решила, что не хочу ничего знать. Он встал и подошел к Гвдфрджаанси, а я продолжала за ним наблюдать. Влад прошептал:
– Мне продолжать или ему лучше отдохнуть?
Старуха нахмурилась:
– Пусть отдохнет. Если же он сам начнет говорить, мы двинемся дальше.
– Двинемся куда? – поинтересовалась я.
– Не знаю. У меня появилась надежда, но еще ничего не ясно.
– Хорошо, – сказал Влад. – Я сварю кляву.
Когда клява закипела, Савн заснул – наверное, такой долгий разговор после года молчания утомил его. Мы перебрались в другую часть комнаты, поближе к очагу, и пили кляву. Потом Гвдфрджаанси отошла от нас и уселась рядом с мальчиком, чтобы понаблюдать за тем, как он спит. Влад глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно, а теперь давай послушаем.
– Да? Что послушаем?
Он рассмеялся:
– Твой рассказ – ты пришла сюда час назад и была так взволнована, что двух слов не могла связать. Помнишь?
– Да. – Я почувствовала, что улыбаюсь. – Ах вот ты о чем.
– Именно. Давай послушаем.
Я кивнула и выдала ему укороченную версию своих приключений, что заняло всего десять минут.
– А теперь расскажи подробно, – попросил Влад.
– Тебя и в самом деле интересуют подробности?
– Я смогу ответить на твой вопрос только после того, как все выслушаю.
Я хотела возразить. Но потом сообразила, что, если бы он изложил мне сокращенную версию собственных похождений, я бы не сумела в своих рассуждениях выйти на лорда Кааврена и мой разговор с Лофтисом прошел бы совсем не так. Поэтому я рассказала Владу почти все подробности – изредка он задавал уточняющие вопросы. Особенно его заинтересовало время, когда все произошло, и способ, которым мне удалось одурачить Лофтиса, – он попросил меня повторить весь эпизод несколько раз, пока мне не начало казаться, что меня допрашивают под Имперской Державой. Когда дело доходило до вопросов, на которые мне не хотелось отвечать, я ссылалась на плохую память, и в конце концов он сдался. Но, когда я завершила свой рассказ, он бросил на меня странный взгляд.
– В чем дело? – спросила я.
– А? Нет, ничего, Кайра. Просто ты произвела на меня впечатление – я не знал, что ты на такое способна.
– Ты имеешь в виду обман или способность запоминать детали?
– И то, и другое.
Я пожала плечами.
– А как прошел твой день?
– Гораздо быстрее и проще, да и рассказ мой займет куда меньше времени. Боюсь только, что он тебя сильно удивит.
– Неужели?
– Все можно выразить двумя словами – они закрылись.
– Что?
– Ушли. Дела свернуты. Двери заперты, таблички сняты.
– Кто ушел?
– Все: «Недвижимость Норпорта», «Биржа Бругана», «Вестман»…
– Целое здание?
– Примерно три четверти здания, насколько я могу судить, во всяком случае, исчезли все компании, которые были частью маленькой империи Файриса.
– Вирра! И что ты сделал?
– Я направился в ратушу – помнишь, мы там с тобой встретились?
– Да, но зачем?
– Ну, само здание еще оставалось открытым; я подумал, что мне удастся выяснить, кто является его владельцем.
– Хорошая мысль. И кто же владеет зданием?
– Компания под названием «Дион и сыновья».
– И что же?
Он пожал плечами.
– Их контора расположена там же, но они тоже уже свернули свою деятельность.
– Вот оно как.
– Угу. Вот к чему меня привели правильные идеи.
– И что же дальше, Влад?
– Не знаю. Как они могут продавать землю, если компании, которая ею владеет, не существует? А если
