Исола

отвлечься, я принялся вновь изучать кандалы, цепи и место, где они прикреплялись к стене. Сладковато- горьковатый вкус воздуха напомнил мне о том, что не следует делать глубоких вдохов.

– Ты нахмурился, – заметил Маролан.

– Да, – не стал спорить я. – Но ты хмуришься более впечатляюще, впрочем, это дело практики.

Я встал рядом с ними на колени, чтобы осмотреть кандалы повнимательнее, рассчитывая, что если буду продолжать их изучать, то обязательно найду что-нибудь интересное. Раньше я носил плащ наемного убийцы, в котором находилось множество всяких приспособлений, в том числе и немного масла, помогающего снять кандалы. Однако я уже давно расстался со своим арсеналом.

– У тебя все равно ничего бы не получилось, или ты сломал бы ей руки, – утешил меня Лойош.

– Алира, ты не возражаешь, если я сломаю тебе руки? – осведомился я.

– Если нет другой возможности меня освободить, то не возражаю, – заявила она.

Не ожидал такого ответа, хотя следовало бы.

– Я согласен с Алирой, – добавил Маролан. Конечно, подумал я, хотя и оставил эту мысль при себе. Я не раз убивал людей, не изучая их предварительно с такой тщательностью. Кандалы прилегали к запястьям очень плотно, однако небольшой зазор между железом и кожей оставался.

– О чем ты думаешь, Влад? – спросил Маролан.

– Мои размышления затрагивают беспомощность как форму бытия и плен как выражение эстетических принципов.

– О чем ты думаешь, Влад? – терпеливо повторил Маролан.

Я пожал плечами.

– Меня интересует, сколько у нас осталось времени. Полагаю, дженойнам известно, что я вернулся. Однако я не заметил, чтобы они торопились. Эти ребята ведут себя совсем не так, как полагается тем, кто захватил важных пленников. И меня это сбивает с толку.

Маролан пожал плечами.

– Тебя когда-нибудь сажали в темницу?

– Да.

– Я имел в виду другое: попадал ли ты в плен не к властям Империи, а к частным лицам?

– Да, – повторил я и не стал ничего уточнять. Чтобы избежать не слишком приятных воспоминаний, я попытался осмыслить то, что мне поведала Богиня. Она сказала, что я смогу… Что ж, вполне возможно. Трудно спорить с Богиней.

Я продолжал изучить стену, цепи, кандалы и запястья; и, наверное, хмурое выражение не сходило с моего лица.

– У тебя есть идея, верно? – спросила Алира.

– Только не знаю, доставит ли она вам удовольствие, – проворчал я.

– Делай что нужно, – предложила она.

– Вам может быть больно.

– Делай что нужно, – повторил вслед за Алирой Маролан.

– Возможно, это опасно.

– Делай, – прорычала Алира.

– Вы можете погибнуть.

– Делай, – настаивал Маролан.

– Это может привести к уничтожению цивилизации в том виде, как мы ее знаем.

Алира бросила на меня презрительный взгляд. Я пожал плечами.

– Просто мне было интересно, как далеко вы способны зайти.

– Не тяни, – сердито повторил Маролан.

Не скрою, они произвели на меня впечатление. Едва ли я смогу вспомнить случай, когда Маролан и Алира сошлись во мнениях по какому-нибудь вопросу; ну как я могу с ними спорить?

– Если они оба согласились, босс, значит, идея дрянь.

– Скорее всего так и есть .

Я снял куртку. В комнате вдруг стало холодно. Маролан и Алира отвели глаза от моей обнаженной груди, что показалось мне забавным. Я вытащил из-за пояса нож и принялся отрезать тонкие полоски кожи от того, что еще совсем недавно называлось курткой, а теперь превратилось в источник материи. Забавно, как быстро меняется назначение вещей, не так ли?

– Что ты делаешь, Влад? – спросила Алира.

Я ничего не ответил. Воздерживаться от ответов на вопросы, которые задает Алира, было одним из тех удовольствий, которых мне так не хватало с тех пор, как я покинул Адри-ланку.

Отрезав четыре полоски, я подсунул их под кандалы и обернул вокруг запястий Алиры и Маролана. С Алирой у меня не возникло проблем; с Мароланом пришлось повозиться, но в конце концов решить задачу удалось. Вероятно, я причинил ему боль; естественно, Маролан не мог доставить мне удовольствие и показать, что страдает.

Оказалось, что куртка еще может мне послужить, поэтому я надел ее обратно, отчего стало еще холоднее.

Я сел, скрестив ноги, между Алирой и Мароланом. Мне очень хотелось добиться успеха. Не только для того, чтобы спасти мир или что там еще я пытался спасти, – это было единственной возможностью выбраться отсюда живыми. Более того, если мне удастся вызволить из такой передряги Алиру и Маролана, я никогда не позволю им забыть, что они мои должники. Я уже заранее предвкушал, как это будет замечательно. С другой стороны, мне совсем не хотелось случайно ампутировать им руки. Такую возможность не следовало исключать, даже сама Богиня сомневалась, что у меня получится. Поэтому я и вырезал полоски кожи; они имели символическое значение и выступали в роли барьеров, а символы очень важны в колдовстве. Кроме того, даже если у меня ничего не выйдет, кожа защитит запястья.

– Маролан, – сказал я, – дай мне правую руку. Алира, протяни левую.

Они повиновались, позвякивая цепями.

У меня вдруг возник безумный вопрос: что сказал бы мой друг музыкант Айбин относительно звуков, которые издает цепь, – я упоминаю об этом для того, чтобы показать, как странно иногда работает в критические моменты разум. Или для того, чтобы показать, какие у меня свихнувшиеся друзья. Право, не знаю.

– Я могу сделать что-нибудь полезное? – спросила Телдра.

– Нет, но спасибо, что спросили. Постарайтесь не попадаться мне на глаза, чтобы не отвлекать.

Она послушно отступила на несколько шагов.

– Ладно, Лойош. Помоги мне.

– А ты знаешь, что собираешься сделать, босс?

– Конечно, нет. А теперь помоги.

– Хорошо.

У меня вновь начала кружиться голова, и пришлось напомнить себе, что не следует делать глубоких вдохов; это сразу помогло. Вряд ли удастся довести заклинание до конца если в самый критический момент мне станет плохо.

– Я буду следить за твоим дыханием, босс.

– Хорошо. Пора начинать .

Я без труда вошел с ними в контакт; теперь я был хорошо с ними знаком.

«Энергия» – один из терминов, которым я не в силах дать определение, тем не менее я его употребляю. Она может возникать в самых причудливых видах. Я слышал, что волшебники пользуются ею, точно отмеряя необходимые порции; у них даже имеется специальное название, которое я сейчас не могу припомнить. А еще я слышал, как слово «энергия» произносили в самых обычных разговорах, когда речь заходила о чем-то смутном и не имеющем особого смысла, чтобы наполнить его значением: «Я знаю, что она моя, и чувствую, как нас связывает энергия». Естествоиспытатели используют это понятие так же, как волшебники, а дураки всех мастей – как любовники.

Но, что бы они ни говорили, энергия лежит в основе колдовства.

Когда удается осознать ту часть мира, на которую вы намерены воздействовать, и объединить вашу