Тортаалик откашлялся и сделал несколько глотков вина – у Кааврена создалось впечатление, что его величество колеблется, не зная, с чего начать, и попросту тянет время. Император снова поднес бокал к губам, а потом оглянулся, словно искал Джурабина. Сетра также пригубила вино; оно пришлось ей по вкусу, и она отпила большой глоток.
– Мадам, – наконец заговорил он, – мы уверены, что вас поставили в известность об убийстве Гиорга Лавоуда.
– Разумеется, сир, – ответила Сетра.
– Кроме того, – продолжал его величество, нерешительно, будто подыскивал подходящие слова, – мы не сомневаемся, что вы желаете выяснить, кто совершил столь чудовищное преступление.
– Ваше величество не ошиблись.
– В таком случае, мы… – Он замолчал. Кааврен заметил сразу три вещи: во-первых, на лбу у его величества выступил пот; во-вторых, Орб приобрел нервный, ярко-желтый оттенок; в-третьих, Сетра никак не реагировала ни на лоб, ни на Орб. Его величество снова заговорил: – Мы хотим, чтобы вы оказали нам помощь в расследовании.
– Очень хорошо, сир, – кивнула Сетра.
Его величество широко раскрытыми глазами смотрел на Сетру Лавоуд, словно сражение завершилось победой еще до того, как он успел собрать свои войска.
– Как, вы готовы нам помочь?
– Да, сир. Вы совершенно правильно заметили: я, как и все, хочу выяснить, кто и зачем убил Гиорга. Не сомневаюсь, это лишь часть коварного замысла, и, хотя мне нет до него дела, я обязательно поставлю ваше величество в известность обо всем, что мне удастся узнать.
– Отлично, – промолвил император. Его рот несколько раз беззвучно открылся и снова закрылся. Кааврен слегка откашлялся, чтобы привлечь внимание его величества. Тортаалик заморгал, а потом сказал: – Для начала поговорите с капитаном Гвардии, господином Каавреном, который окажет вам всяческое содействие.
Сетра обратила свои взоры на тиасу, тот стойко их выдержал и слегка поклонился. Император встал, заставив Сетру сделать то же самое, а также отвесить его величеству глубокий поклон. Тортаалик вежливо кивнул в ответ и устремился к двери.
Кааврен повернулся к чародейке, отсалютовал ей и сказал:
– К вашим услугам, мадам.
Сетра ответила на его приветствие и одним глотком допила вино.
– Мне сообщили, – без всяких предисловий начала она, – что на вашу жизнь также совершено покушение.
– Да, мадам.
– Тело убийцы удалось сохранить?
– Да. Точнее, сохранены все тела на случай, если они потребуются для расследования.
– Что ж, значит, с этого и начнем. Где они находятся?
– В подвале крыла, в котором располагается Гвардия.
– Тогда, если вы будете настолько любезны, что согласитесь меня сопровождать…
– Непременно сделаю, только предварительно позабочусь о том, чтобы у его величества имелась необходимая охрана.
– Прекрасно.
Кааврен выполнил свои обязанности в обычной манере: ни одного лишнего движения или слова – тиаса всегда считал, что на шаг назад не возвратишься и вылетевшее слово не поймаешь. Таким образом, сделав ровно пять шагов по направлению к капралу и сказав всего два слова сему достойному гвардейцу, Кааврен вернулся, как и обещал, в распоряжение Сетры.
Сетра, подобно Кааврену, не любила попусту тратить слова, поэтому в ответ на заявление тиасы о том, что он готов теперь следовать за ней куда угодно, лишь предложила:
– Давайте сначала возьмем мой кинжал, а потом осмотрим тело.
– Сюда, мадам, – сказал Кааврен и повел Сетру через Императорское крыло.
Там она вложила в ножны свое оружие, затем они перешли в Крыло Дракона и через некоторое время оказались в расположении Императорской гвардии. Путь в подвал закрывала мощная дубовая дверь на железных петлях. Со стороны лестницы дверь была отполирована и украшена резной головой дракона. С внутренней стороны, однако, всякое изящество заканчивалось – здесь никому не пришло в голову заниматься полировкой, стены выложили шершавым камнем, однообразие которого нарушали лишь скобы для факелов.
Ступеньки уходящей вниз лестницы были изрядно выщербленными, так что спускаться приходилось с большой осторожностью. Впрочем, стоит отметить, ни Сетра, ни Кааврен не обращали на неудобства внимания, а продолжали двигаться уверенно и быстро, словно шагали по гладким мраморным ступеням парадной лестницы Императорского дворца. Кааврен держал в руке масляную лампу, Сетра молча следовала за ним.
После тридцати или тридцати пяти ступеней Кааврен почувствовал, что стало немного холодно, и пожалел, что не захватил плащ, однако ни словом, ни жестом не выдал своего дискомфорта. Спустившись, Кааврен пересек большое помещение, где повсюду были сложены клинки, пики, стулья и столы. Все это хранилось здесь для императорского резерва на случай восстания в герцогствах. Далее располагалась еще одна комната, заваленная расклеившимися стульями, старыми столами с потрескавшейся полировкой, клинками, которые следовало заточить, пиками со сломанными древками и другим военным снаряжением, нуждавшимся в починке.
