– Кажется, да.
– Тем не менее… – начала Эрна.
Пэл поверялся к главе Ордена, на его лице появилось некоторое удивление.
– Да? – осторожно проговорил Лисек.
– Тем не менее мы вам поможем.
Пэл нахмурился и прикусил губу, однако ничего не сказал.
– Уверяю вас, – взволнованно произнес Лисек, – мое внимание всецело сосредоточено на ваших словах.
– Значит, вы меня слушаете?
– Как никогда и никого.
– Что ж, мне кажется, у вас есть шанс встретиться с леди Алирой.
Лисек кивнул, – по-видимому, он сомневался, что сможет говорить, но смотрел, не отрываясь, на Эрну, точно пес на суповую кость в руках хозяина.
– Если вы выйдете через Ворота Дракона, то через пол-лиги окажетесь возле широкого тракта, уходящего на юг и немного на восток. Еще через две лиги, или чуть меньше, по правую руку увидите маленький домик из белого камня, торчащий на обочине, словно клык. Сверните на восток по лошадиной тропе, ведущей через рощу, – и вы попадете в лагерь герцога Истменсуотча, где сможете, если пожелаете, поискать Алиру.
Лисек склонил голову и, не сказав ни единого слова, повернулся и помчался к двери.
Пэл уселся на стул, который только что занимал джагала, переплел пальцы и погрузился в размышления.
– Вы меня не одобряете? – осведомилась Эрна. Пэл заморгал и посмотрел на нее:
– Я? Едва ли я вправе одобрять или не одобрять действия вашей доверительности.
– Совершенно верно, Гальстэн; я рада, что вы помните правила.
– Их нельзя забывать, ваша доверительность!
– Мы удачно провели разговор с этим несчастным глупцом, Гальстэн.
– Да, ваша доверительность, нам еще раз сопутствовала удача.
– Еще раз, Гальстэн? Ваши слова звучат так, словно у вас есть сомнения.
– Мы затеяли рискованную игру, ваша доверительность.
– Но она стоит риска, Гальстэн.
– Как скажет ваша доверительность.
Эрна замолчала, а потом решительно кивнула, словно пришла к определенному выводу.
– Хорошо, что вы меня позвали, Гальстэн, нам удалось получить важные сведения.
– Вы так считаете?
– Да. А вы не согласны?
– Согласен, целиком и полностью. Однако я не знаю, какие шаги нам следует предпринять.
– Вам не о чем беспокоиться; я все обдумаю и решу, что необходимо сделать относительно предстоящих волнений.
– Волнений?
Эрна внимательно посмотрела на йенди:
– Да, волнений. Разве вы его не слышали?
– Да, да, слышал. Прошу меня простить, ваша доверительность, я отвлекся.
– И?
– И заверяю вашу доверительность, что не стану тревожиться по поводу волнений, предоставив действовать вашей доверительности.
– Так будет лучше всего, – заявила Эрна. – А теперь оставьте меня, я хочу все тщательно обдумать.
Пэл встал и поклонился по обычаю Ордена, приложив сжатые кулаки к груди. Эрна коротко кивнула, и Пэл вышел из ее покоев, чтобы направиться знакомой дорогой в свою комнату, которая внешне почти не отличалась от комнаты Эрны, за исключением, пожалуй, трех вещей. Во-первых, она была немного меньше; во-вторых, в ней имелось только одно окно, выходившее в сад Академии; в-третьих, на стене кроме эмблемы Академии висела длинная рапира.
Пэл не стал тратить время. Он уселся за письменный стол, точь-в-точь такой же, как тот, что стоял в комнате Эрны, достал чистый лист, перо, чернильницу и промокательную бумагу. После чего составил два письма, тексты которых мы имеем возможность воспроизвести слово в слово.
Первое он написал аккуратным, четким почерком, словно хотел быть уверен, что каждая буква займет положенное ей место. Сверху он поставил дату: «Двенадцатый день месяца валлисты, пятьсот тридцать второй год славного правления его величества Тортаалика». Мы упоминаем об этом потому, что читатель мог забыть – шел лишь одиннадцатый день месяца.
