— Откройте! Там мои мама и папа! — закричала Никьян и бросилась колотить крохотными кулачками огромную металлическую дверь, которая от ее ударов не издавала ни единого звука.
За дверью вдруг что-то вспыхнуло. Маленьким Никьян и Дагу не хватило роста, чтобы дотянуться до смотрового окна, и только стюард мог видеть, как яркий огненный смерч заполняет шлюз.
— Бежим отсюда, — заторможено проговорил юноша, и, крепко схватив детей за руки, вначале попятился, а потом быстро пошел к лестницам, постоянно оглядываясь назад.
— С вами говорит капитан корабля, — сказал голос по громкой связи. — Если хотите выжить, слушайте мои указания и подчиняйтесь им беспрекословно. Спасательных капсул больше нет. Я проведу вас в убежище на корабле. По ближайшим лестницам поднимайтесь на восьмой уровень.
Капитан отключил все лифты, чтобы не было соблазна ими пользоваться. Стюард с детьми, этаж за этажом, поднимались вверх по лестнице, которую обычно никто никогда не использовал. Где-то далеко верху раздался хлопок, и двойные герметичные створки тут же задраили выходы с лестничной площадки на этажи.
Голос капитана снова прозвучал на восьмом уровне.
— На шестнадцатом уровне разгерметизация, — сказал он. — Нужно надень маски.
Маски с небольшими кислородными баллонами лежали в специальных ящиках, которые повсюду можно было встретить на корабле. Были они и на лестничных площадках каждого уровня. Стюард достал три комплекта и быстро надел маски вначале на себя, а затем на детей.
— Послушай, парень, — сказал капитан. — Ты должен сделать еще кое-что. В соседней комнате находится живой человек. Он возможно без сознания. Ты можешь спасти его. У тебя есть немного времени. Ты можешь хотя бы проверить, что с ним. Подойди к двери, когда будешь готов.
Стюард подошел к двери, и капитан продолжил.
— Ты должен делать все очень быстро. Комната 8-11, вправо по коридору, по левой стороне, — говорил капитан, выдерживая паузы между фразами. — Заходишь в номер, смотришь, можешь помочь — помогаешь, не можешь — уходишь.
Стюард кивнул головой.
— Ждите здесь, — сказал юноша Дагу и Никьян. — Я быстро вернусь.
Герметичная дверь отъехала в сторону, а за ней и обыкновенная, из прозрачного пластика, который уже был совсем непрозрачным из-за покрывавшего его конденсата. В коридоре было холодно и сыро. Вырывавшийся в космос воздух стремительно уносил тепло.
— Мои уши! — вскрикнула Никьян, обхватив голову.
— Не бойся, это давление, — успокоил ее Даг. Он хотел было обнять ее за плечи, но смущение не позволило ему.
До указанного капитаном номера стюард добрался мгновенно. Дверь была приоткрыта, и он вошел внутрь. В комнате, освещенной лишь светом из коридора, на кровати лежала высокая и стройная юная блондинка. Уткнувшись лицом в подушку, она лежала на самом краю так, что ее левая рука свисала вниз. Из одежды на девушке была лишь задранная до самой груди майка и трусики, болтавшиеся на лодыжке. Рядом с кроватью, на полу, валялась надорванная упаковка с торчащим из нее презервативом, а на столе стояла бутылка и три пластиковых одноразовых стаканчика, один из которых был опрокинут. Жидкость, разлитая по столу, воняла алкоголем.
Преодолев секундное смущение, стюард попытался разбудить девушку, но на его попытки она отвечала лишь недовольным сопением и в сознание не приходила. «Бесполезно», — подумал стюард. Он грубо приподнял девушку за бедра, надел трусики как положено, после чего, перевернув на спину, взял ее на руки и вынес из номера. Когда стюард вернулся на лестничную площадку, Даг уже ждал его с кислородным баллоном, и стюард положил девушку рядом с ним. Из ее рта распространялся тот запах, по которому Даг определял, что вечером скорее всего будет скандал. Почувствовав этот запах, Даг непроизвольно потупил взгляд и, отдав баллон стюарду, сразу же отошел к Никьян.
— Теперь слушайте внимательно, — сказал капитан. — Вы должны как можно скорее добраться до технологического коридора на последнем, семнадцатом, этаже. По коридору вы попадете к лифту — это единственный лифт, который работает. Он доставит вас в машинное отделение. Там вы без моей помощи, по указателям, должны будите найти реакторный отсек. Вы должны надеть скафандры и выйти в подреакторное помещение. Место прямо под активной зоной — единственное, куда демоны не доберутся.
— Пойдем! — крикнул Даг, схватил за руку Никьян и побежал вверх по лестнице. Далее он руководил спасением, а заторможенный от страха стюард с пьяной девушкой на руках лишь следовал за ним. Вскоре, однако, Даг выдохся, и уже Никьян тянула его вперед. Ему вдруг стало стыдно и завистно, от того, что девчонка оказалась выносливей его, и он изо всех сил пытался выдерживать ее темп.
Герметичные двери лишь удерживали воздух внутри лестничной шахты, но хорошей теплоизоляции не обеспечивали, поэтому на шестнадцатом этаже, вблизи эпицентра разгерметизации, уже стоял лютый мороз.
— Ай! — вскрикнула Никьян и схватилась за стопу.
— Что с тобой, малышка? — спросил стюард.
— Нога болит, — выговорила Никьян сквозь слезы. — Мне холодно.
Мысленно, Даг схватил ее на руки и понес дальше, но на самом деле он был недостаточно силен для этого. Переполненный ненавистью к себе, он снял толстовку и начал надевать на Никьян.
— Вот, надень, — говорил Даг дрожащим от холода голосом, мысленно клянясь себе, что когда вырастит, станет таким сильным, что сможет поднять Никьян одной рукой.
Опираясь на Дага, Никьян дохромала до лифта, где было уже немного теплее. Когда двери закрылись, она поспешила вернуть толстовку.
— Одень, а то простудишься, — сказала она.
— Да ладно, можешь забрать себе, — ответил Даг.
— Спасибо, мне уже не холодно, — пытаясь скрыть озноб, проговорила Никьян. — Одень, а то замерзнешь. — С этими словами она сама начала натягивать толстовку на Дага.
Он впервые испытал на себе такую заботу — искреннюю и ненавязчивую — совсем не такую, какую давала ему Нора, для которой репутация заботливой матери была важнее переживаний собственного ребенка. Ее забота была параноидальной, почти всегда неуместной, чрезмерной, и для мальчика иногда даже унизительной, но что более всего злило Дага, так это то, что за свою неумелую заботу Нора заставляла его быть благодарным, и постоянно упрекала в отсутствии должной благодарности, иногда сравнивая с отцом. Поэтому Даг ненавидел заботу, и мечтал о том времени, когда сможет полагаться только на самого себя.
Следуя указателям «Главный реактор», они шли по коридорам машинного отделения. Голос капитана уже не направлял их. Никьян перестала плакать, потому что была хоть и маленькой, но женщиной и присутствие рядом хоть и маленького, но мужчины придавало ей уверенности.
Реакторный отсек находился на самом верхнем этаже машинного отделения. Он представлял собой небольшое цилиндрическое помещение с двумя пультами управления с одной стороны и выходом к шлюзу с другой. Из-за высокого уровня радиации, находится в реакторном отсеке более получаса, было небезопасно, поэтому за состоянием реактора операторы следили из центрального командного пункта, а сюда заходили только в экстренных случаях. Само же подреакторное помещение находилось за пределами герметичной оболочки корабля. Оттуда, в случае крайней необходимости, можно было вручную устранить любую неисправность. Для проведения работ в открытом космосе использовались скафандры, висевшие вряд, вдоль стены, у шлюза.
Скафандры были рассчитаны на взрослых, и потому у Никьян и Дага с ними возникли проблемы. К тому же девушка, которую стюард нес на себе, все еще была без сознания, и нести ее дальше одетую в скафандр было практически невозможно. И здесь способность Дага к решению нестандартных задач впервые проявила себя. Он подкатил тележку для инструментов, которую рабочие обычно использовали при проведении работ без отключения искусственной гравитации. Стюард тут же понял замысел Дага и положил скафандр животом на тележку, после чего буквально заправил девушку в него. Когда стюард закрыл скафандр, датчики на руке показали, что все системы жизнеобеспечения в норме, и выход в открытый космос можно осуществлять.
