Когда он наконец пришел в спальню. Шей притворилась, что спит. Вся следующая неделя прошла в том же духе. Между ними не было интимных отношений, а разговор ограничивался лишь самыми необходимыми фразами. Напряжение в доме постепенно нарастало и к концу недели стало просто невыносимым.
Она не видела мужа даже в то утро, когда ей нужно было ехать в Нью-Йорк на пробу. Когда она спустилась вниз, Ян уже ушел из дому, поэтому ей пришлось попросить миссис Хиггинз отвезти ее на станцию. Шей села на поезд с тяжелым сердцем. Обида на Яна не исчезла. Он должен был гордиться тем, что его жена удостоилась чести быть приглашенной на пробу к знаменитому фотографу. Ему надо было подбодрить ее, сказать теплые напутственные слова, успокоить, поднять ее дух, что он обычно делал по отношению к своим прихожанам. Но этого не случилось. Он даже не захотел понять, как важна для нее эта встреча.
Пока колеса поезда накручивали мили. Шей размышляла о сложившейся ситуации, чувствуя, как возрастает горечь обиды и вместе с тем крепнет решение довести дело до конца. Он не должен помешать ей воспользоваться этим замечательным предложением. Ведь другой такой возможности может просто не быть. Когда. Шей войдет в студию, она будет веселой, жизнерадостной и сияющей.
И это ей удалось. Правда, к девяти часам, вечера, когда пробы закончились, она чувствовала себя очень уставшей. Позвонив в несколько гостиниц, она нашла недорогую и безопасную, решив, что возвращаться домой в столь поздний час весьма рискованно. Затем она позвонила домой.
– Да? – ответил Ян в телефонную трубку. Шей попыталась определить, звучала ли в его голосе тревога или обеспокоенность, но так и не смогла этого сделать.
– Ян, это я. Я все еще в Нью-Йорке. Возвращаться домой сейчас уже поздно, и я решила провести ночь в гостинице и вернуться домой завтра рано утром.
– Понимаю, – сухо сказал он. – У тебя достаточно денег, чтобы перекусить и заплатить за номер?
– Да.
– Ну что ж, когда вернешься, позвони миссис Хиггинз, она встретит тебя на станции.
– Хорошо, – тихо сказала Шей, чувствуя, что в горле застрял комок обиды и разочарования. Ей так хотелось поговорить с ним, рассказать, что проба у Завала оказалась не такой интересной, как она ожидала. Знаменитый фотограф оказался чрезмерно требовательным, самоуверенным и чересчур претенциозным.
И вот теперь, услышав по телефону сухой голос Яна, Шей чуть не разрыдалась. Она надеялась, что сможет сказать ему, как устала от неопределенности в их отношениях, как соскучилась по его нежным ласкам и его страстной любви. Но природная гордость не позволила ей сделать этот шаг. Черт бы его побрал! Он загнал ее в угол, из которого она пока не видела выхода.
– Ну ладно, – сказала Шей наконец, – тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – резко ответил Ян и тут же повесил трубку.
На следующий день миссис Хиггинз встретила ее на станции и отвезла домой, направившись после этого на рынок.
– Преподобный отец сейчас находится дома, – сообщила она, когда Шей выходила из машины.
Шей вошла в дом и сразу поднялась на второй этаж в спальню. Когда она увидела, что Ян лихорадочно собирает свои вещи в чемодан, ее сердце заныло от боли. Неужели он покидает ее?
– Ян?
Он резко повернулся к ней:
– Привет, Шей. Как съездила?
– Что ты делаешь? – спросила она встревоженным голосом, не отвечая на его вопрос. – Куда ты собираешься?
– Уезжаю с баскетбольной командой. Ты забыла?
Шей облегченно вздохнула:
– О да, припоминаю. Когда?
– Прямо сейчас.
Ей с трудом удалось скрыть охватившее ее разочарование. Она так надеялась, что сегодня вечером все недоразумения будут улажены и их жизнь вернется в нормальное русло.
– Хорошо, – пробормотала Шей. – И сколько же времени тебя не будет?
Закрыв чемодан, Ян подхватил его и направился мимо нее к лестнице.
– До тех пор, пока они не проиграют. Я попросил мистера Гриффина, председателя совета дьяконов, заменить меня в церкви во время моего отсутствия. Если случится что-то чрезвычайное, мне позвонят. В остальных случаях отправляй всех к нему.
– Непременно, – тихо сказала Шей, следуя за ним по лестнице.
Остановившись на минуту у двери, он надел пальто и перчатки.
– Если я тебе понадоблюсь, можешь обратиться к жене тренера. Она скажет, где мы остановились.
Шей хотелось закричать: «Ты нужен мне сейчас».
– Ян, – позвала она дрогнувшим голосом, что не могло ускользнуть от его внимания.
Он повернулся к ней, уже находясь на пороге дома.
– Да?
Она хотела броситься к нему, крепко обнять, прильнуть к его губам, но его равнодушные слова сдержали его, гулом отдаваясь в ушах.
