Под словами «кого-нибудь» подразумевалась целая куча народа, но Пепердайн решил сейчас ничего не выяснять, а уточнить все на месте. Он тотчас проследовал в дежурку, где один из офицеров загородил дорогу довольно-таки помятого вида фермеру, зато все прочие буквально прилипли к окну.
– Что за чертовщину вы здесь устроили?
Грозный рык Пепердайна привлек всеобщее внимание, включая и перепуганного насмерть фермера, который встал и приблизился к нему, на всякий случай сдернул с головы шапку.
– Вы мистер Пепердайн?
– Да, я. А вы кто такой?
– Меня зовут Элмо Карни. Она потребовала, чтобы я зашел сюда и вызвал мистера Пепердайна. Никого другого – так она сказала. Но готов поклясться священной для меня памятью жены, я не позволил себе ничего противозаконного или дурного в отношении этой леди. Я как раз ехал завтракать, а тут появилась она, словно статуя какая, и в самом центре дороги. В чем мать родила, да еще руками размахивает. У меня чуть сердечный приступ не приключился залезла, знаете, прямо мне в кабину…
– Извините, кто залез?
– Такая, знаете ли, рыжеволосая дама. Сказала, что вы…
Пепердайн окончания ждать не стал. Он кинулся к двери.
– Она ранена?
– Да, сэр. Но я уже говорил, что ничего дурного ей не сделал…
– Эй, кто-нибудь! Дайте плащ, куртку – все равно!
Один из офицеров выскочил вперед с ярко-рыжим дождевиком в руках. Пепердайн на бегу схватил его и рванулся вон из дежурки. Он промчался по коридору, распахнул входную дверь и припустил по ступенькам. Он остановился только у выцветшего голубого пикапа, припаркованного неподалеку от здания.
– Почему так долго? – недовольно пробурчала Рики Сью, открывая дверцу, чтобы принять дождевик из рук Пепердайна. – Эти болваны себе все глаза, наверное, проглядели, – заметила она, бросив взгляд на окна полицейского участка, где по-прежнему торчали любопытные физиономии.
Пепердайн проследил за ее взглядом. Всех зевак словно ветром сдуло. Повернувшись к Рики Сью, он отметил про себя, что вряд ли стоит слишком осуждать любителей поглазеть. Совершенно нагая, как и утверждал фермер, она представляла собой весьма пикантное зрелище.
Но стоило ему сменить точку зрения обывателя на подход профессионала, как все стало на свои места. Он сразу же отметил следующее: ноги и руки женщины перепачканы грязью. Все тело в царапинах, синяках и кровоподтеках. Пышные волосы беспорядочно разметались по плечам, слегка прикрыв грандиозный бюст, достоинства которого было трудно не заметить, даже разглядывая Рики Сью с точки зрения блюстителя закона.
На затылке притулилась какая-то засохшая субстанция, скорее всего запекшаяся кровь.
– Вам нужна медицинская помощь, – произнес он.
– Подождите. Надо срочно поговорить.
– Но вы ранены.
– Пепердайн, вы – гений из гениев, – заметила она саркастически, с наигранной экзальтацией. Она раскинула руки, тем самым давая Пепердайну возможность еще раз оценить ее телесные достоинства.
– Я, видите ли, не красавица. Да и по утрам выгляжу не слишком хорошо. Но так плохо я не выглядела никогда. Конечно, мне досталось, вы, мыслитель, – перешла она на крик. – Они хотели меня убить.
– Близнецы, что ли?
– Ага, значит, ваши ребята до этого докопались.
– Представьте себе.
– Скажите, Пепердайн, у вас что, встает, когда вы следите за людьми? Может, это особый вид извращения?
– Мне пришлось следить за вами, чтобы вас же и защитить.
– Ну и как, защитили?
– Все прошло бы как следует, если бы вы не подцепили в баре двух незнакомцев. Разве можно быть такой глупой в наше время и в вашем возрасте?
– Я не думала… – Неожиданно от ее враждебности не осталось и следа, лицо женщины болезненно сморщилось и она расплакалась. – Я не знала, что они станут меня бить.
Пепердайн залез в карман и неуклюже извлек оттуда носовой платок. Она приняла его, не преминув, правда, поинтересоваться:
– Чистый?
– Я тоже не знаю, почему они решили избить вас. Казалось, она не обратила на его слова никакого внимания. Она вытерла глаза, высморкалась и, закусив нижнюю губу, больше уже не плакала. Пепердайн удовлетворенно отметил, что ее рот куда привлекательнее без ярко-алой помады, которой она обыкновенно мазалась.
– А ведь я уже могла умереть, – сказала женщина, непроизвольно вздрогнув. – Они занялись мною самым серьезным образом.
– Кто это «они», Рики Сью?
– Генри и Лютер – вот все, что я знаю. – Она рассказала ему о событиях в мотеле, о том, как они пили. – Я пришла в себя, когда они вытаскивали меня из машины. Ну почему я не догадалась, что они
