Кирстен ответила:
– Нет, не всегда.
. – Может быть, покупка этого дома, была компенсацией за проигранный вами спор?
Вместо ответа она указала на зеркальные дверцы стенного шкафа.
– Там есть туалетный столик. Вы можете распаковать свои вещи сами или доверить Элис. Это ванная. – Она указала на смежную, дверь; за выдвижной дверцей одного из отделений встроенного книжного шкафа скрывался бар с небольшим холодильником, в котором стояли запотевшие бутылки. – Я думаю, вы найдете здесь все, что нужно. Если нет, скажите мне или Элис.
– Почему у меня такое чувство, будто мама отправляет меня в лагерь на все лето: «Не забыл зубную щетку? Взял запасное полотенце? Ну скажи мамочке „до свидания“».
Кирстен пропустила эту реплику мимо ушей и продолжила:
– Мэл сказал, что вы хотели посмотреть фотоальбомы Чарли. Я приготовила их для вас в кабинете, дверь в конце холла. Теперь извините…
Черт побери, с него хватит! Он мог придумать тысячу разных занятий для ее язычка, из которых снабжение его ценными указаниями было бы последним. Размышлять о том, что бы он поставил в начале этого списка, было рискованно, поскольку его естество до сих пор скрывалось лишь под одним тоненьким полотенцем. Тем не менее Рэйлан пересек комнату тремя гигантскими шагами и остановился прямо перед ней.
– Чем я вам не нравлюсь?
Такая стремительность застала ее врасплох. Не поднимая глаз, которые находились на уровне его груди, Кирстен сказала:
– Вы мне нравитесь. – И сделала шаг назад.
– Странный способ выбран, чтобы показать мне это.
– Вы не можете упрекнуть меня в негостеприимстве. – Под его напором Кирстен отступила еще на шаг.
– Если я захочу насладиться гостеприимством, то отправлюсь в свой бар.
Рэйлан почти прижал ее к стеклянной стене, за которой открывался вид на океан. На мгновение их тела соприкоснулись, и это подействовало на него как удар молнии. Норт понял две вещи: во-первых, на ней не было лифчика; во-вторых, она очень не любила не только когда ее дразнят, но и когда ее припирают к стене.
– Чего вы от меня хотите, мистер Норт?
Знай Кирстен, насколько пространного ответа требовал этот вопрос, она бы его не задала. Рэйлан не мог ответить ей искренне, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову:
– Я хочу, чтобы вы называли меня по имени.
– Я так и называю.
– Вы зовете меня мистер Норт, а мое имя Рэйлан.
– Это ваше настоящее имя?
– Нет, но оно меня устраивает. Она отвернулась, чтобы взглянуть на пышные заросли цветущей герани, рассаженной по всему краю площадки, спускающейся к океану.
– Хорошо, а вы зовите меня Кирстен.
– Спасибо. Скажите, почему вы на меня не смотрите?
– Простите?
– Думаю, вы меня поняли.
– Я смотрю, Рэйлан.
– Да, иногда вы глядите сквозь меня, но ни разу не посмотрели мне в лицо.
– Я вам не какая-нибудь простодушная поклонница.
– На это я не рассчитываю.
И тут Кирстен на него посмотрела. Рэйлан почувствовал, что тонет в голубизне ее серьезных глаз.
– Знаменитости не внушают мне благоговейного трепета, – добавила она. – Я была замужем за знаменитостью. Он был обычным человеком, как и вы.
«Он был человеком, все верно», – думал Рэйлан, а все его тело дрожало от желания, главного и самого сильного желания мужчин.
Он хотел прижать ее прохладные белые одежды к своей нагретой солнцем коже, обхватить руками ее бедра и прижать к той своей части, которая приподнимала полотенце, несмотря на его попытки успокоиться.
– Вас раздражает мое присутствие здесь, не так ли?
– Да, – не смутившись, ответила она.
– Почему же вы позволили мне приехать?
– Мэл надавил на меня.
– Ваш адвокат? – Рэйлан хмыкнул. – Я видел его всего один раз, но то, что он от вас без ума, очевидно.
