Да этот мужчина выпрыгнет с двадцатого этажа своего офиса, если вы попросите.
– Я прислушиваюсь к нему, Мэл посоветовал пригласить вас.
– Под угрозой, что я выйду из картины?
– Вы допускаете, что такая возможность существовала?
– Я уже делал так.
– Ну вот, а я не хотела быть ответственной; если бы такое произошло и на этот раз. Я хочу, чтобы фильм был как можно скорее закончен.
– Понимаю. Это ваша жертва ради фильма.
– Да. Я буду с вами сотрудничать, чтобы вы побыстрее получили то, что хотите, и поскорее уехали, но не думайте, что я буду вас развлекать.
Кирстен снова разговаривала с Рэйланом, не скрывая своего превосходства, которое, как стальной резец, ранило его самолюбие. Нужно сбить с нее эту спесь, но как? Миссис Рамм не любит, когда с ней заигрывают; честный и прямой, подход тоже не приносит успеха. Может быть, эпатаж? Рэйлан решил дать ей возможность выговориться, перед тем как неожиданно выбить почву у нее из-под ног.
– И на мой взгляд, – надменно заключила миссис Рамм, – единственно правильный стиль поведения в столь нелепой ситуации – это держаться в строго профессиональных рамках.
– Вот так вы, значит, все это себе представляете? Тогда у меня есть одно предложение.
– Слушаю.
– Возьмите за правило носить бюстгальтер.
– Вы!.. Вы!..
– Потому что мне трудно думать о вас, оставаясь в строго профессиональных рамках, когда я вижу ваши соски под рубашкой.
Так далеко он позволил себе зайти, решив во что бы то ни стало показать, как он обходится со стервами. И еще он хотел дать выход порыву, который терзал его с самого полудня. Костяшками пальцев Рэйлан провел по маленьким, отчетливо выделявшимся бугоркам на ее грудях.
Реакция Кирстен поразила своей неистовостью. Она с силой ударила его по рукам и отскочила, сжав кулаки.
– Никогда больше не делайте ничего подобного.
– Вам не понравилось?
– Разумеется, нет.
Рэйлан не отводил взгляд от ее груди. Соски стали твердыми и соблазнительно темнели двумя пятнышками под белой мягкой материей.
– Разумеется, – повторила она вдруг охрипшим голосом.
Кирстен вылетела вон из комнаты, но беззвучность ее шагов лишила решительный уход грозного эффекта. Этот недостаток восполнил грохот захлопнувшейся двери.
– Как долго уже отдыхает миссис Кирстен?
– Когда я вернулась, она была в своей комнате и шторы на окнах были задернуты, – ответила экономка.
– Может, вам следовало бы сходить к ней?
– Я заставила ее выпить две таблетки от головной боли и… – Элис посмотрела на него с упреком.
– Болела голова?
– Так она сказала. Я сделала ей холодный компресс на лоб и запретила вставать до обеда. – Разволновавшись, Элис размахивала морковкой прямо перед его носом. – И все из-за того, что она слишком много работает над книгой.
Рэйлан не стал бы так категорично настаивать на том, что причина недомогания хозяйки кроется лишь в чрезмерном усердии. Не утомление и не головные боли заставили Кирстен уединиться в своей комнате, а он или, вернее, то, что он сделал.
«Как же я мог распуститься до того, что прикоснулся к ней?» – спрашивал Рэйлан себя, ведь он был не из тех, – кто при каждом удобном случае хватает женщин за задницу. Грязные домогательства были ему отвратительны, вызывая стыд и жалость при мысли о тех женщинах, которым пришлось испытать это на себе.
Так что же заставило его дотронуться до этой женщины? Конечно, все вместе: профессиональный интерес, сексуальное желание, эмоциональное напряжение… Рэйлана непреодолимо влекло к ней. И все- таки он должен был сдержаться. Ее гнев не пугал – с этим он справится. Но что было совсем непонятно и мучило его, так это страх, который он увидел в глубине голубых глаз. Не этот ли страх заставил ее до боли закусить нижнюю губу? А может быть, отвращение? Или… его ласка? Или… мгновенная реакция ее собственного тела?
Ни черта не разберешь! Разгадка витала где-то очень близко, но ему так и не удалось ухватить ее ни во время душа, ни в кабинете, пока он просматривал личные вещи Демона Рамма.
Там его и застала Элис. Надеясь выведать что-нибудь о Кирстен, он прошел за экономкой на кухню и принялся болтать, пока она готовила ужин. Как и ее хозяйка, Элис была не в восторге от его присутствия, но джинсы, брошенные Рэйланом на террасе, подобрала и выстирала. Ее деловитость и начальственные интонации в разговоре очаровали его.
Когда речь заходила о хозяевах, Элис была словоохотлива, но не теряла бдительности. Если и было что скрывать, то на нее можно было положиться. Будучи страстной поклонницей кино, экономка расспрашивала
