– Боюсь, вам это не удастся, лейтенант. Через два дня после визита Бардо она вскрыла себе вены. Она не верила, что ее лицо когда-либо станет прежним, и, честно говоря, так же считали все врачи, с которыми мы консультировались. Она была замечательной девушкой. Благодаря мистеру Бардо она не смогла бы больше заниматься прежним делом. Она не смогла бы заниматься ничем, что предполагает общение с людьми.
– В полицию вы, естественно, не обращались.
– Шлюху избили в борделе? – едко усмехнулась она. – Как вы думаете, много сочувствия это вызвало бы у представителей власти? Я не смогла бы доказать, что избиение произошло здесь, что виновником является Бардо, и уж тем более – что он действовал по указанию Пинки Дюваля. Кроме того, это плохо бы отразилось на моем бизнесе. К чему рекламировать собственные ошибки и поражения? Понимаете, в любом случае, когда девушка остается в комнате с мужчиной один на один, всегда существует риск подвергнуться нападению. Я и мой персонал стараемся подобного не допускать, но мы не можем находиться в комнате девушек для гарантии их безопасности. Таковы издержки профессии. Берк чуть подался вперед.
– Мисс Бушеро, поскольку вы были партнером Дюваля, знаете ли вы что-нибудь о его побочном бизнесе?
– Полагаю, вы имеете в виду наркотики?
– Так вам это известно?
– Конечно, но я ничего не могла бы доказать, так же, как и вы. Он невероятно хитер. Мы с Пинки всегда говорили только о том, что имело отношение к совместному владению клубом. Он не совал нос в мои дела, а я, соответственно, – в его.
– Понимаете, в чем моя трудность? – спросил Берк. – Районный прокурор Литрелл не трогает Дюваля, потому что нет свидетельских показаний, а поэтому у нас нет ни малейшего шанса, что Дюваль занервничает, совершит ошибку и тем самым даст нам простор для маневра.
– А ко мне какое это имеет отношение?
– Я пришел в надежде, что вы согласитесь сотрудничать с отделом по наркотикам. Помогите нам, и, может быть, многие ваши проблемы исчезнут.
– Если я помогу вам зацапать Пинки Дюваля, вы больше не станете вламываться в мое заведение?
– Ну, что-то вроде этого.
Продолжая поигрывать жемчужным ожерельем, она смотрела на него немигающими глазами.
– Вы не можете делать подобные предложения от имени отдела по борьбе с наркотиками. Вы больше не работаете в полиции.
Вот и попался, вздохнул Берк. Он откинулся на спинку стула и стал разглядывать Руби с повышенным интересом, к которому примешивалось нечто вроде уважения.
– Что ж, стоило попробовать. Жаль, не вышло.
– Я подумала, что утро – странное время для прихода полицейского. Пока вы ждали за дверью, я позвонила и все выяснила.
– Сегодня утром я сдал свой значок.
– Почему?
– Я собираюсь сам разделаться с этим ублюдком.
Ее глаза сузились.
– Как интересно. Личная вендетта.
– Можно и так сказать.
– Это из-за гибели Стюарта? Я внимательно следила за процессом.
Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.
– Я знал, что вы рассорились с Дювалем и что у вас на него зуб. Я хотел попробовать воспользоваться этим шансом. Если с вашим бывшим партнером случится что-то нехорошее, надеюсь, вы не вспомните, что я приходил сюда?
– Даю вам слово, мистер Бейзил.
– Спасибо.
– Могу я вам помочь?
– А вы согласитесь? Даже после того, как я пытался вас надуть?
– Скажем так: я ценю истинную страсть – во всех ее проявлениях.
Улыбнувшись в ответ, Берк с надеждой спросил:
– Как Дюваль ведет свою бухгалтерию? Я не имею в виду его адвокатскую практику.
– У него все здесь, – ответила она, постучав себя пальцем по виску. – Никаких записей не существует – ни на бумаге, ни на компьютерном диске.
– Вы уверены?
– Так же, как в том, что сейчас сижу перед вами. Нелегкую вы поставили перед собой задачу. После того случая с моей девушкой я все думала, как отплатить Пинки. Шантаж. Финансовая афера. Даже склонялась к убийству. – Руби мелодично рассмеялась. – Надеюсь, вы сохраните мои секреты, мистер Бейзил.
– Я забуду о нашей беседе, как только выйду за порог этой комнаты. Ее улыбка померкла.
