– Спит, как младенец.
Берк поморщился. Он вспомнил ее исповедь и попытался себе представить ребенка, которого она потеряла.
Дредд выключил свет, но на деревянном некрашеном столе мерцала свеча. Реми лежала на животе, повернув голову набок, волосы разметались по подушке.
Дредд поработал на совесть. Кровь больше не сочилась, сами ранки были неглубокими. Интересно, останутся ли шрамы, – подумал Берк. Жалко, если так, кожа у нее гладкая и почти прозрачная. Он вспомнил ту лунную ночь, когда впервые увидел эту женщину в беседке. Сейчас она была точно так же далека от него, как и тогда.
– C'est une belle femme.[3]
– Да, красивая.
– У этого видения есть имя?
Берк посмотрел в морщинистое лицо Дредда.
– Миссис Пинки Дюваль.
За этим сообщением не последовало ни недоверчивых восклицаний, ни вопросов, ни криков, что Берк совсем спятил, ни требований каких бы то ни было объяснений. Дредд просто молча смотрел какое-то время на Берка, потом кивнул.
– В шкафу есть бутылка виски. Угощайся. – И пошел к двери.
– Может, поглядишь того парня? По-моему, он тоже в этом нуждается.
Дредд отмахнулся, давая понять, что слышать-то он слышал, но не собирается ничего делать.
Берк достал бутылку, с радостью отметив, что это настоящее виски из магазина, а не самогон, изготовленный хозяином. Единственный имевшийся в комнате стул был шатким, деревянные ножки сплошь изгрызены мышами. Но Берк поставил стул у кровати и осторожно опустился на тростниковое сиденье.
Он не ел со вчерашнего завтрака. Надо бы пошарить у Дредда на кухне, но от усталости ноги сделались свинцовыми. Ладно, он просто посидит тут, посмотрит на спящую женщину, на плавный изгиб ее спины, послушает ее тихое дыхание. И некоторое время побудет полным идиотом, потому что думать он мог только об одном: о ее груди, придавленной тяжестью тела.
Он раздевал ее очень деликатно, проявляя вполне достойную сдержанность. Достойная сдержанность. Которая вовсе не означала, что он ничего не заметил. Господи, да разве мог он этого не заметить? Как и любой мужчина, которому довелось увидеть предмет своих ночных вожделений, он смотрел во все глаза. Он видел, что соски у нее твердые и светлые. Видел чулки на резинке. Очнись, Берк, попытался одернуть он себя, но не мог остановиться. А трусики такие прозрачные, словно их и вовсе нет!
Он сделал два больших глотка. Виски обожгло пустой желудок.
Ее правая рука лежала вдоль тела ладонью кверху. Он увидел красный след от ключа зажигания, впившегося в ее руку, когда Берк по ней ударил. Он не удержался и дотронулся до царапины кончиком пальца. Ее пальцы дрогнули и рефлексивно ответили на прикосновение. Берк тут же виновато отдернул руку.
Третий глоток был уже не таким обжигающим. Берк снова стал смотреть на ее лицо. Ее веки не дрожали, губы были слегка приоткрыты. В уголке рта выступила слюна, розовая из-за крови на губах. Он коснулся ее губ, но не стал вытирать слюну.
Потом еще раз глотнул из бутылки.
Итак, он это сделал. Он совершил преступление федерального уровня. Его жизнь отныне изменилась окончательно и бесповоротно. Если даже он завтра отдаст миссис Дюваль мужу, все равно – к прежней жизни возврата нет. Путь назад отрезан.
Наверное, ему следовало бы чувствовать себя более виноватым и напуганным.
Может, это виски сделало его таким бесшабашно смелым? Или же он не до конца осознает последствия своего преступления? Как бы то ни было, Берк Бейзил заснул, слушая ровное дыхание Реми Дюваль, и на душе у него в этот момент было на удивление легко.
Глава 22
– Что значит «исчез»?
Проспав несколько часов на неудобном стуле, Берк встал весь разбитый. Шея затекла, по спине будто прошла рота солдат, от виски осталась лишь тупая головная боль. К тому же при свете дня как-то отчетливее была видна грань, отделяющая законность от беззакония.
– Не ори на меня! – рявкнул Дредд. Он переворачивал длинной вилкой шипящее на сковородке мясо. – Он твой знакомый, этот священник, не мой.
– Он не священник.
– Да что ты говоришь!
Берк нахмурился, услышав это саркастическое замечание.
– Его зовут Грегори Джеймс, – сообщил он, массируя виски, – он безработный актер. Кроме всего прочего.
– Кто бы он там ни был, – проворчал Дредд, – он подлый ворюга. Он украл мою лучшую пирогу. Берк опустил руки.
– Ты хочешь сказать, что он уплыл по болоту? Немыслимая вещь: Грегори Джеймс – в лодке посреди кишащего мерзкими тварями болота!
– Да он до вчерашнего дня болота в глаза не видел. Он оттуда не выберется.
