стена, скала. Собрав все силы, Джордан пополз к ней. Малейшее движение отзывалось адской болью в израненном теле, но капитан, стиснув зубы, продолжал ползти вперед.
Скала была образована застывшей вулканической лавой. В одних местах она была морщинистой, как кожа старого слона, в других — гладкой, как хорошо отполированное зеркало. Кое-где на ней росли редкие кусты, кактусы, корявые карликовые сосны, чудом сумевшие укорениться на этих безжизненных камнях.
Джордан полз к скале в надежде найти там укрытие. Когда-то, несколько лет назад, будучи в этом месте, он случайно обнаружил пещеру — небольшую, но вполне пригодную для того, чтобы спастись в ней от палящего солнца или переночевать. К тому же в пещере был ключ с прохладной полой, за один глоток которой сейчас Джордан был готов продать душу дьяволу.
Ухватившись за какой-то куст, он наконец-то поднялся па ноги и медленно-медленно побрел вперед. Раненое плечо нестерпимо ныло, голова раскалывалась на две части, волосы склеились от засохшей крови. Много раз Джордан падал, разбивая руки и колени. Взгляд ему застилало кровавое марево, однако он сумел разглядеть вход в пещеру…
…Вода! Вот она журчит по камням, лаская слух. Этот звук был самым приятным из тех, которые Джордану приходилось слышать за всю свою жизнь! Вода!.. Прохладная, сладкая… Джордан жадно припал спекшимися губами к живительной влаге, а напившись, в изнеможении лег на пол, устремив невидящий взгляд в потолок пещеры.
Перед глазами, словно наяву, снова возникли мертвые тела, лежащие на безжизненной каменистой земле… Бог свидетель, Джордан пытался сделать все, чтобы отговорить своих товарищей от этого боя, но не сумел. Они падали с гор, словно листья с деревьев, а индейцы, засевшие в долине, хладнокровно расстреливали их из винтовок, взятых у ранее убитых солдат.
Джордан перевернулся на живот и снова поморщился от боли. Странно, почему индейцы вопреки обычаю не стали снимать скальпы с убитых, недоумевал Джордан. Судя по всему, они просто куда-то очень спешили…
Апачи, возглавляемые Викторио и Нана, вышли на тропу войны еще в прошлом, 1879 году и все это время систематически и с хладнокровной жестокостью расстреливали и вырезали целые селения белых. До сих пор армии не удавалось нанести значительный удар по отрядам индейцев. Викторио, как правило, действовал решительно и быстро, внезапно нападая и так же внезапно исчезая. С небольшой группой людей он умудрялся одерживать победу едва ли не над целыми армиями. Как ему это удавалось — известно лишь одному их индейскому богу. Апачи появлялись словно ниоткуда и так же исчезали, растворяясь в горах.
Пытаясь устроиться поудобнее, Джордан снова пошевелился и едва не вскрикнул от резкой боли. Нужно идти в Форт-Уингейт — других вариантов не было. Надеяться на го, что его случайно найдет армейский патруль или кто-нибудь из местных белых забредет сюда, вряд ли стоит. Пожалуй, лучше всего направиться в Акому — ближайший город, расположенный к северу отсюда. И если уж ползти, то лучше сейчас — под покровом ночи меньше риска быть замеченным врагом.
— Стой! Кто идет?
Услышав окрик молоденького часового, который, судя по голосу, был смертельно напуган, хотя и пытался казаться грозным, Джордан остановился. Парень стоял наверху высокой каменной стены, и капитан не мог его видеть — глаза слепило солнце.
— Капитан Джордан Синклер, из седьмого кавалерийского отряда, — откликнулся Джордан. — Будь любезен, приятель, поторопись, иначе я…
Очнулся Джордан ночью, лежа на казарменной кровати. Над ним склонился какой-то человек. Черное лицо, белозубая улыбка… Джордан напряженно стал вглядываться. Взгляд чернокожего был дружелюбен.
— Очнулся, приятель? — Негр улыбнулся еще шире. — Пора бы уже! Мы уж, грешным делом, думали, что ты…
— Рановато мне еще помирать! — прохрипел Джордан в ответ. — Ты КТО?
— Капрал Руфус Вашингтон, из девятого кавалерийского отряда. А ты?
— Капитан Джордан Синклер из седьмого. Фактически в моем лице ты видишь перед собой все, что осталось от этого самого седьмого отряда. Все остальные полегли вчера номером в ущелье Малпэйз…
— Апачи? — слегка нахмурившись, спросил Руфус.
— Они самые, — кивнул Джордан. — Викторио…
— Ни черта себе! — От удивления негр даже присвистнул. — Викторио! Да мы уже два дня идем за этим самым Викторио, преследуем его от самых Святых гор…
Джордан сдвинул брови. Голова по-прежнему раскалывалась, мысли путались, но что-то ему подсказывало, что в словах чернокожего капрала есть какой-то скрытый смысл. Только вот какой?
Джордан закрыл глаза. Кровь в висках бешено стучала, отбивая нечто наподобие первобытного ритма барабанов апачей.
— Капрал! — раздался рядом чей-то голос. — Отойди от этого человека, ему нужен покой!
— Порядок, лейтенант! — шепотом откликнулся чернокожий. — Он, кажется, уже спит…
Вашингтон на цыпочках удалился, и лейтенант Эймос Уэтерби занял его место. Он внимательно посмотрел на лежавшего капитана, но тот, похоже, снова впал в забытье.
— Черт побери! — недовольно проворчал себе под нос Эймос, ему не терпелось задать капитану несколько вопросов. — Я должен знать, действительно ли это был Викторио!
Уэтерби еще долго смотрел на спящего капитана, при этом его широкое мясистое лицо, такое же черное, как у Вашингтона, было сосредоточенным и хмурым. По расчетам лейтенанта, Викторио опережал их девятый отряд на день, а этот капитан говорит, что вчера они приняли бой с Викторио в ущелье Малпэйз… Не может же Викторио, при всей своей хитрости, быть одновременно в двух местах!
«Пожалуй, — подумал Эймос, — следует доложить об этом полковнику Хэтчу!»
— Но ведь это нарушает все наши планы, сэр! Это означает, что апачи, которых мы преследуем, возглавляет вовсе не Викторио!
Капитан Кэрролл презрительно фыркнул, даже не взглянув на Эймоса:
— Не твое дело, лейтенант! Хэтч приказал их преследовать — значит, так тому и быть. Не наше дело, что там женщины и дети, приказ есть приказ.
— Но он же уйдет от нас! — вспылил Эймос.
— Это приказ, лейтенант! — сердито повторил Кэрролл. — Извольте возвратиться на свой пост!
Отсалютовав капитану, Эймос отправился к своим людям. Внутри у него все кипело. Что поделать, но по уставу он не может не выполнить приказ, даже если это будет стоить жизни не одному десятку людей…
— Ну как, лейтенант? — спросил его Вашингтон. Эймос с видом обреченного повторил ему слова капитана Кэрролла.
Опасения Эймоса вскоре подтвердились — большую часть преследуемых, как оказалось, действительно составляли жен-тины и дети. Их было около пятидесяти человек — и лишь дюжина взрослых мужчин, возглавляемых Нана, зятем Викторио.
Вечером 5 апреля отряд Кэрролла разбил лагерь в ущелье Малпэйз, на берегу ручейка. Вода в нем казалась такой чистой, прохладной, манящей, что никто не мог удержаться от искушения напиться. Однако наутро у половины людей и почти у всех лошадей вдруг разболелись животы.
Вода наверняка содержит частицы гипса, — с видом знатока объявил Джордан, мысленно отметив, что сам он, к счастью, пил не из ручья, а из своей фляжки. — А эта штука действует на желудок не хуже любого слабительного…
Капрал Вашингтон чувствовал себя очень плохо.
— Я умираю, капитан! — простонал он слабым голосом.
— Тебе это только кажется, приятель! — старался приободрить его Джордан. — Ты не умрешь.
Сначала Джордана несли на простынях, связанных так, что получилось нечто вроде носилок, затем, когда отряд вошел в горы, Кэрролл приказал ему сесть на лошадь, как все.
Теперь Кэрролл отдал приказ сниматься с места и идти в горы искать другой родник, который обнаружил в прошлом году, будучи в разведке. Уж тот был проверенным…
