Дымовая завеса

— И Джей получил шанс что-то подсыпать в ваш бокал?

— Я не знаю. Может быть. Но ему пришлось бы действовать очень быстро и ловко. — Она покачала головой. — Я не верю, что он это сделал. И опять же, зачем?

— Верно. Если он знал, что вы все равно прыгнете в его постель без всяких наркотиков. — Бритт снова уставилась на него с нарастающей враждебностью, но смолчала. Он не стал извиняться. — Я тоже не думаю, что Джей вам что-то подмешал. Использование наркотика оскорбило бы его самолюбие. Джей всегда гордился своим умением затаскивать женщин в постель. — Рейли замолчал, давая ей возможность осознать смысл его слов. — Если не Джей, то кто?

— Понятия не имею. Может, это чья-то злая шутка. Но я абсолютно уверена, что это случилось в «Уилхаусе». Когда мы оттуда выходили, я уже как-то странно себя чувствовала, а когда дошли до дома Джея, мне стало совсем плохо.

— Вы сказали Джею о том, что вам плохо?

— Не думаю. Я очень хотела услышать его историю. Я не хотела, чтобы из-за моего состояния он отложил разговор.

— Понятно. Не хотели упускать сенсацию.

— Вы чертовски правы! — огрызнулась она.

Рейли мог бы добавить, что на своей шкуре испытал, как далеко она может зайти ради сенсации, но смолчал.

— Джей соблазнил вас…

— Он меня не соблазнял. Он сказал, что должен со мной поговорить. Когда он сообщил мне о своей болезни, я подумала, что дело именно в этом. — Бритт умолкла, а когда заговорила снова, ее голос смягчился: — Вы знали, что он болен?

Что-то щелкнуло в его душе, но лицо осталось невозмутимым.

— Узнал вместе с новостями о его смерти в постели с вами.

— Вы не поддерживали связь после вашего отъезда из Чарлстона?

— Нет.

— Понимаю.

— Нет. Не понимаете.

— Он был вашим лучшим другом.

— Был.

— За все пять лет вы ни разу не виделись с ним и не разговаривали?

— Нет.

— Почему вы перестали общаться? Из-за вашего отъезда? Или из-за предшествующих событий?

Об этом он не был готов говорить. Прежде чем рассказывать о своей жизни, он должен был выяснить, как умер Джей.

— Джей сказал вам, что умирает. — Бритт кивнула. — Он сказал это, чтобы вы трахнулись с ним из жалости?

Она пронзила его уничижительным взглядом.

— Подростковый вопрос. И типично мужской вывод. Я подумала об этом, когда детективы задали мне этот же вопрос.

— Что вы им ответили?

— Я ответила им «нет». Джей не нуждался ни в наркотиках сексуального насилия, ни в жалости.

— А это типично женский вывод.

— И все равно нет.

— Личный опыт?

Она хотела было возразить, но передумала и снова с гневом уставилась на него.

— Значит, он вызвал вас не ради сообщения о своей скорой смерти.

— Джей отмахнулся от моей жалости. Он говорил, что у него нет времени на разговоры о раке и похоронах. Сказал, что должен сообщить мне нечто важное, и что эта история поможет моей карьере, что я получу работу в национальной телесети.

Рейли ждал, его сердце колотилось от предчувствий. Через несколько секунд он не выдержал.

— И что же это за сенсационная история?

— Я не знаю.

— Чушь собачья! — Он вскочил так быстро, что она в тревоге подпрыгнула. — Я не репортер- конкурент. Я не собираюсь звонить на телеканалы, чтобы опередить вас. Держите свою бесценную историю при себе. Я просто хочу знать, что сказал вам Джей.

Бритт тоже поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

— Ничего! Он…

— Что?

— Занервничал. Сильно.

Рейли грубо расхохотался:

— Джей?

— Джей.

— Стальные нервы, полный контроль, абсолютная невозмутимость. И этот Джей Берджесс сильно занервничал?

— Да. Конечно, это не в его характере. Я понимаю, что это звучит странно…

— Нет. Это звучит абсурдно.

— Говорю вам, он занервничал и даже вспотел.

Рейли обеими руками отвел волосы от разгоряченного лица и, отпустив их только через несколько секунд, хлопнул себя по бедрам.

— Ну, вы и штучка. Никогда не упустите шанс. Обожаете держать за яйца всех. Полицию. Меня. Ничем не гнушаетесь. Выдумываете затейливую историю о провале памяти. Уверяете, что не помните, как напились с Джеем и затрахали его до смерти.

— Мне плевать, что вы обо мне думаете, — сказала она сердитой скороговоркой. — Вы удрали в эту… эту… берлогу в глуши. Вы ничего не понимаете в амбициях и в том, как строить жизнь. Думайте, что хотите.

— Спасибо за разрешение, я думаю. И буду думать.

— Но какая бы я ни была, я не лгунья. Если вы притащили меня сюда, чтобы выбить из меня правду, то совершили абсолютно бесполезное преступление. Все это вы могли узнать из газет. На пресс- конференции я сказала правду. Нравится она вам или нет, принимаете вы ее или отвергаете, верите вы в нее или сомневаетесь — мне глубоко наплевать.

Бритт шагнула к нему, и теперь они стояли почти вплотную друг к другу.

— Джей собирался поделиться со мной чем-то очень для него важным. Но он занервничал и отвлекся. Стал рассматривать людей за соседними столиками. Несколько раз оглядывался на барную стойку. И даже когда разговаривал со мной, смотрел мимо меня, через мое…

Бритт осеклась и несколько секунд смотрела на Рейли невидящим взглядом. Затем она словно очнулась отступила и плюхнулась на стул, продолжая таращиться в пустоту.

Рейли вернулся к своему стулу и сел, не сводя с нее глаз, но не проронил ни слова. Он боялся спугнуть ее мимолетное воспоминание. Не зря он оскорблял ее, унижал, допрашивал. Он надеялся разбередить ее память. Кажется, удалось, и теперь он терпеливо ждал.

Наконец она заговорила:

— Я однажды брала интервью у человека, согласившегося поговорить о забастовке, но только если не всплывет его имя. Звукооператор изменил его голос, мы надели на него капюшон. Через дырки в капюшоне я видела его глаза. Он смотрел мимо меня, через мое плечо, его взгляд метался из стороны в сторону. Я даже один раз обернулась, чтобы увидеть, на что он смотрит. Я не увидела ничего опасного. Но он видел.

Ее взгляд остановился на Рейли.

— Вот так же и Джей. Я связала его тревогу с болезнью, подумала, что, может, ему стало душно в переполненном баре, или, хоть он и отмахнулся, но он все же расстроился, когда мы заговорили о раке. А