– Светоносок.
– Или жуков-фонариков. – Он негромко рассмеялся. – Ты быстро учишься, Марис. С некоторой помощью ты скоро станешь королевой редакторов.
– А та ночь была самой удивительной, самой волшебной ночью в моей жизни. Если, конечно, не считать ночи сегодняшней…
– Знаешь, Марис, я хотел попросить у тебя прощения за то, что я тебе тогда наговорил…
– Ш-ш-ш, молчи. Я понимаю, почему ты должен был так поступить.
– Понимаешь?
– Да. Ты должен был избавиться от меня, убрать меня с острова, прежде чем сюда нагрянет Ной.
Паркер взял ее за подбородок и, заставив приподнять голову, заглянул в лицо:
– Но ведь я собирался использовать тебя, чтобы…
– Я догадалась. Мне кажется, сначала ты хотел, чтобы он застал нас в постели…
– Да.
– Но ты изменил свой план, когда влюбился в меня. Ты не захотел, чтобы я участвовала в этой сцене… И поэтому оскорбил меня, чтобы уберечь от… всего этого. Тебе необходимо было, чтобы я уехала, но ты не мог сказать мне об этом прямо.
Паркер нежно погладил ее по щеке:
– Умница ты моя!
– Значит, я права?
– Абсолютно права. Особенно насчет того, что я в тебя влюбился.
– А сейчас? Что ты чувствуешь сейчас?..
– Я полюбил тебя и люблю. – Паркер прижался к ее губам и поцеловал так, что у Марис не осталось ни тени сомнения в его словах.
– Я одного не могу понять… – сказала Марис, когда оба слегка отдышались. – Правда, мы договорились не говорить об этом сегодня, но мне все же хотелось бы прояснить один вопрос…
Они действительно решили, что сегодня ночью не будут возвращаться к прошлому. Их ожидали месяцы, быть может – годы сложнейших судебных разбирательств, которые должны были увенчаться полной реабилитацией Паркера и строгим приговором Ною. Помимо этого, Марис ждали дела издательского дома, за который она теперь отвечала единолично, а Паркеру предстояло писать новые книги. Они еще не решили, где и как они будут жить – в Нью-Йорке или на Санта-Анне, или и там, и здесь попеременно.
Но все это они собирались отложить на завтра, чтобы сегодня без помех насладиться друг другом, поэтому Паркер сказал:
– Я не хочу, чтобы Ной оказался с нами в одной постели.
– Я тебя понимаю и вполне с тобой согласна, – задумчиво ответила Марис. – Но я хотела спросить тебя не о нем…
– Хорошо, – улыбнулся Паркер. – Так и быть, задавай свой вопрос, но только один. Мне не терпится продолжить то, что мы начали.
– О'кей. – Марис тоже улыбнулась. – Как я поняла, «Побежденный» – это твоя книга, которой Ной дал свое название, верно?
– Верно. Майкл понял это почти сразу.
– И попытался разыскать тебя, чтобы ты объяснил, как это получилось?
– Ему понадобилось больше года, чтобы напасть на мой след. – Паркер уже догадался, к чему она клонит. – За это время роман вышел и в бумажной обложке тоже.
– Но почему Майкл не пытался разоблачить Ноя? Почему не обвинил его в плагиате?
– Он испугался меня. Я поклялся на Библии, что задушу его голыми руками, если он это сделает.
– Почему?
– Потому что мое положение вряд ли можно было назвать выигрышным. Бывший заключенный, который жил как нищий, да и выглядел соответственно… Я был прикован к креслу, Марис, прошли годы, прежде чем я научился стоять на своих ногах после операций и ходить… если это можно назвать ходьбой. Кроме того, когда Майкл меня разыскал, я был законченным наркоманом… – Он упрямо покачал головой. – Нет, мне не хотелось предстать перед Ноем в таком жалком состоянии. Ведь он тогда уже был знаменитым писателем и успешным издателем.
– …И вовсю наслаждался ворованным успехом.
– В общем, я решил подождать, пока я снова стану силен и уверен в себе.
– И добьешься признания.
– Это, конечно, тоже, – согласился Паркер. – Я хотел бросить ему вызов как равный. Кроме того, мне нужны были доказательства того, что я умею писать хорошие книги – такие, как та, которую Ной у меня украл. Я понимал, что на это могут уйти годы, но я был согласен ждать.
– Удивительно, как тебе удалось уговорить Майкла? – воскликнула Марис.
– А я его и не уговаривал. Я просто ему пригрозил…
– Чем же?
