Ной долго молчал, и Паркер взялся за хромированные ободья своего кресла, разворачивая его к выходу.
– Ладно, Ной, счастливо оставаться!..
– Постой! Не уходи! То, что случилось с Мэри…
– С Марией Катариной, Ной. С Шейлой.
– Хорошо, пусть с Шейлой… Да, я виноват.
– И со мной. Ты нарочно направил яхту на меня.
– Да.
– Скажи это сам.
– Да, я нарочно направил яхту в твою сторону.
– Зачем?
– Я… я хотел убить тебя и представить дело как несчастный случай. Ты мне мешал, всегда мешал!..
– Ты хочешь сказать – мешал твоей карьере?
– Да.
– И по этой же причине ты убил Дэниэла Мадерли?
– Будь ты проклят, Паркер! Что ты болтаешь?!
– Ты убил и его, не так ли? – крикнул в ответ Паркер. – Признайся в этом, или задохнешься там, внизу! Если, конечно, раньше не утонешь в собственной моче! Готов спорить, ты уже обмочился от страха!
– Я… я…
– Как ты подстроил это падение, Ной?
– Я… спровоцировал его. У меня было что рассказать ему о Говарде Бэнкрофте, который был его другом. Дэниэл взорвался и набросился на меня. Я защищался…
– И столкнул его вниз.
– Ну, хорошо… Да, столкнул.
– Повтори еще раз.
– Да, я столкнул старика с лестницы. Можно было обойтись и без этого, но я… я подумал – если он умрет, мне вообще никто не сможет помешать.
Паркер снова закашлялся, поперхнувшись дымом, который начинал уже есть глаза и заползать в ноздри.
– Знаешь, кто ты, Ной? Самый настоящий подонок. Ничтожество. Убийца. – Он с сожалением покачал головой. – Ты даже не стоишь того, чтобы тебя убивать…
Паркер покатил прочь от колодца. Потеряв его из вида, Ной издал исполненный отчаяния вой, но Паркер отсутствовал совсем недолго. Ему нужно было только взять веревку, которую он специально на этот случай припрятал в углу. Показав ее Ною, он спросил:
– Ты действительно хочешь, чтобы я тебя вытащил? Ведь ты пойдешь в тюрьму!
– Бросай ее сюда! – Ной выпрямился и потянулся вверх.
– Я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – сообщил ему Паркер. – Когда я болтался в океане, у меня тоже болели ноги – так болели, что я готов был на все, лишь бы избавиться от боли. На все, за исключением смерти. Поэтому, когда этот рыбак подплыл ко мне, я вцепился в канат, который он мне бросил, мертвой хваткой. И не хотел его отпускать, даже когда оказался на палубе. Говорят, меня так и доставили в больницу с обрывком каната в руках.
Говоря это, Паркер начал спускать один конец веревки Ною, который с надеждой отчаяния вцепился в него.
– Не спеши, – посоветовал Паркер. – Обвяжи себя под мышками да затяни узел потуже. Хотел бы я, чтобы ты сделал затяжную петлю и надел ее себе на шею, да боюсь – ты не согласишься.
– О'кей, – откликнулся Ной. – Готово. Тащи, тащи меня!
Паркер отъехал от колодца и, натянув веревку, наклонился, чтобы привязать ее к передку кресла.
– Если там есть на что поставить ногу – поднимайся. Помоги мне.
– У меня сломана лодыжка, – напомнил Ной.
– Ладно, тогда начинаю. Только не…
«Только не дергай», – хотел сказать он, но было поздно.
36
В панике Ной слишком сильно потянул за свой конец веревки, а Паркер не был к этому готов. Привязать веревку к стоявшему на тормозе креслу он не успел, поэтому рывком его сбросило с сиденья и швырнуло на утоптанный земляной пол.
– Проклятье! – вырвалось у него.
– Что? Что случилось, Паркер?!
