подобного Ной не ожидал. Инерция продолжала толкать его вперед; он сделал шаг, другой и споткнулся о кирпичное ограждение колодца. Нелепо взмахнув руками в тщетной попытке обрести опору, Ной с пронзительным криком полетел вниз.
Его вопль странным образом напомнил Паркеру крик Шейлы, когда, зацепившись за леер, она полетела в океан.
Тяжело, с хрипом дыша, Паркер вытер рукавом рубашки окровавленный нос.
– Безногий сукин сын! – крикнул ему Ной со дна колодца.
Усмехнувшись, Паркер сплюнул:
– Так ты еще не подох, Ной?
– Колченогий ублюдок! Паркер хрипло расхохотался:
– Жалкий неудачник! Калека перехитрил тебя! Ты сам угодил в колодец, куда собирался столкнуть меня. Где твой ум, Ной?! Ведь рассказывая про колодец и про то, как он глубок и опасен, я сам навел тебя на эту мысль. Любой писатель, если он хоть чего-то стоит, сразу бы понял, что я что-то замыслил, но у тебя не хватило для этого извилин в мозгах!
– Вытащи меня отсюда, сволочь!
– Ради всего святого, Ной, не разрывай мне сердце своими мольбами! Колодец, конечно, глубок, но это, согласись, не Атлантический океан с его акулами и прочими хищниками. Правда, я не поручусь, что в колодце нет змей, – добавил Паркер после небольшой паузы, – но, если бы они там были, ты бы, наверное, уже оповестил меня об этом, не так ли?
– Что ты собираешься сделать? Пустить в колодец воду и утопить меня? – мрачно осведомился Ной.
– Да ты меня за дурака держишь! – возмутился Паркер. – Ведь ты не связан и к ногам у тебя не прикован мельничный жернов. Если бы я пустил воду, тебе достаточно было только шевелить ногами и руками, чтобы удержаться на поверхности, пока вода не достигнет края колодца. К тому же дерьмо не тонет, – закончил он решительно.
– Тогда что ты собираешься предпринять?
Вместо ответа Паркер нажал еще одну кнопку на пульте управления, и в другом углу сарая взорвался еще один замаскированный пороховой заряд.
– Слышал? – крикнул он. – Осталось еще двенадцать зарядов, но задолго до того, как я взорву их все, ты начнешь задыхаться. Конечно, задохнуться в дыму – это не захлебнуться в воде и не быть съеденным акулой, но важен результат! А как ты считаешь?
– Ах, как ты меня напугал, Паркер! И ты думаешь, я поверю, что ты бросишь меня здесь?
– Почему бы нет, Ной? Ведь я – опасный маньяк, способный на все, даже на убийство. Ты сам это сказал, помнишь? Ну, напряги же свою хваленую память! Я уверен – ты вспомнишь. Ты, наверное, репетировал эту маленькую речь не меньше тысячи раз, прежде чем записать ее на пленку. Во всяком случае, слезы выглядели очень убедительно. Ты прирожденный лицедей, Ной. В твоем лице сцена потеряла великого артиста. Ведь я сам готов был поверить в то, что я набросился на тебя, хотя до этого злополучного дня на яхте мы с тобой были близки, как Давид и Ионафан. Ну что, вспомнил, как ты красочно все описал?!
– Я… я хотел…
– Ты хотел отправить меня в тюрьму, и ты своего добился. Ну и поскольку я там побывал, мне показалось, что будет только справедливо, если я все же совершу преступление, в котором меня ложно обвинили.
Ной некоторое время молчал, потом проговорил несколько изменившимся голосом:
– Кажется, я сломал ногу.
– В аду ноги тебе не понадобятся. Разве только черти будут бить тебя ими по голове или засунут их тебе же в задницу.
– Послушай, Паркер, мне больно, и я хочу… нет, я требую, чтобы ты немедленно…
– В твоем положении, Ной, – перебил его Паркер, – ты не можешь ничего требовать – ты можешь только просить. Ну-ка, попробуй; посмотрим, как у тебя получится!
– О'кей, я был не прав. Я поступил… плохо. Но я испугался. Испугался настолько, что ничего не соображал, и… удрал. Когда же до меня дошло, что я натворил, было уже поздно. Мне оставалось только поступить так… как я поступил. Я понимаю – ты зол на меня за то, что я бросил тебя тогда. Но теперь ты своего добился и…
– Да, ты был не прав, когда бросил меня на верную смерть. Но разве тебе этого было недостаточно? За что ты убил Марию Катарину?
– Ну, это тебе даром не пройдет! – крикнул Ной резким, каким-то чужим голосом.
– Почему бы нет? Ведь ты-то вышел из этой истории чистеньким, не так ли?
– Люди увидят дым и вызовут пожарных.
– Пожарная часть находится на противоположном конце острова. Ты успеешь задохнуться раньше, чем они сюда доберутся.
– Я задохнусь, а тебя обвинят в моей смерти.
– Вряд ли. Все, кто был в баре Терри, когда ты туда вошел, слышали твои слова. Они знают, что твоя жена провела в моем доме несколько дней. Им хватит здравого смысла, чтобы сложить два и два и понять, что ты явился сюда из своего Янкиленда, чтобы надрать мне задницу. Для них я просто несчастный калека и добрый сосед, так что их симпатии будут на моей стороне – во всяком случае, мне хочется так думать. А как ты считаешь, Ной? – Паркер усмехнулся. – Мне даже не нужно будет ничего выдумывать – достаточно будет рассказать правду. Ты разбил мне нос – этого за глаза хватит, чтобы подтвердить мои слова. Я скажу – ты напал на меня, мы боролись, потом ты оступился и упал в колодец. К сожалению, к этому моменту я уже
