Стоя перед зеркалом, она пыталась рассмотреть себя как следует. В полной мере ей не удалось оценить происшедшую в ней перемену, так как раздался стук в дверь и в комнату вошел Хартвуд.
— Ого, куда подевалась тихая и неприметная маленькая прорицательница? — удивленно воскликнул он. — Какая соблазнительная женщина! Неужели она пряталась в этом громадном сундуке? — Дурачась, он заглянул в сундук. — Нет. Я не вижу тут никаких ее следов. A-а, вы, должно быть, мисс Фаррел. Не могу поверить собственным глазам, чтобы такие обольстительные формы скрывались под тем чудовищным мешком, который иначе как квакерским платьем не назовешь.
Элиза вся зарделась от шутливого комплимента. Она не верила своим ушам. Назвать ее обольстительной? Смешно!
Тем временем он обошел вокруг нее, разглядывая ее от головы до пяток.
— Пройдитесь по комнате, — вдруг сказал он.
Она сделала несколько шагов. Гладкая шелковистая ткань ласкала ей кожу — ощущение было новым и очень приятным.
— Постойте, — остановил он ее. — Вы ходите как настоящая квакерша. А должны ходить с демонстративно кокетливым видом, так, как будто внутри вас магнит, который притягивает к себе глаза всех, кто смотрит на вас. Позвольте мне вам показать, как следует двигаться.
Хартвуд вскинул голову вверх, выкатил грудь вперед и, слегка пародируя походку лондонских красавиц, прошелся по комнате. От такого комического зрелища Элиза едва не прыснула со смеху.
— Милорд, вам следует идти на сцену, — сказала она. — Когда вы кого-нибудь представляете, у вас получается очень убедительно.
— Разве не вы сами предложили сыграть двух любовников? — возразил он. — Попробуйте еще раз. Я хочу увидеть, как вы пройдетесь, но уже в роли записной кокетки.
Его слова подзадорили Элизу. Она выпрямилась, расправила плечи и, не стыдясь показывать грудь, прошла взад и вперед перед Хартвудом.
— Уже лучше, — похвалил он. — Но вы еще не магнит, который притягивает мужские взоры к вашему восхитительному заду.
Элиза невольно покраснела. Посмотрев на грудь, она мысленно сравнила ее с действительно восхитительной грудью Вайолет. Вот она-то точно ничуть не стыдилась выставлять напоказ свою пышную грудь, надо было что-то делать, ведь она сама напросилась на роль любовницы.
Элиза одернула корсаж и слегка приподняла руками груди, чтобы они выглядели как можно соблазнительнее. Чувствуя на себе внимательный взгляд Хартвуда, она приняла самый обольстительный вид и еще раз прошлась по комнате.
— Никогда раньше не встречал любовницу, которая так чутко и быстро усваивала бы мои указания, — похвалил Эдвард. — Глядя на вас, можно сказать, что вы тоже не обделены артистическим талантом. Неужели вы тоже родились под знаком Льва?
— Нет. Нет. Я Стрелец, — обрадовавшись его похвале, отвечала Элиза. — Талант мне подарил Юпитер в Пятом Доме.
Хартвуд поморщился:
— Даже в новом обличье вы не забываете ваши астрологические фокусы. Ну что ж, это лишь добавляет пикантности вашему новому образу. — Но тут он опять помрачнел: — Несмотря на то что все это сплошное притворство, ваше отношение должно быть очень серьезным. Если вы поедете со мной в Брайтон, вам придется играть свою роль до тех пор, пока я не скажу: «Достаточно». Мне нельзя рисковать. Я окажусь в затруднительном положении, если моей любовнице, пусть даже играющей ее роль, взбредет в голову расстаться со мной раньше срока. Вы понимаете, к чему я клоню?
Элиза энергично закивала.
— Возможно, я совершаю ошибку, собираясь брать вас с собой. Но вы настолько забавны… и мне все-таки необходима любовница. Хорошо. Теперь слушайте меня внимательно. Пожалуй, я рискну взять вас в Брайтон, но только давайте сразу обо всем договоримся. Во избежание дальнейших недоразумений. Вы меня слушаете?
Элиза молча кивнула.
— Во-первых, — Хартвуд поднял вверх указательный палец, — на людях и везде, где бы вы ни появлялись со мной, вы должны из кожи лезть, изображая из себя мою любовницу. Далее, вы должны быть готовы к любым моим действиям в том случае, если мне вздумается показать всем, кто вы такая.
Для наглядности, как бы желая пояснить свою мысль, Хартвуд погладил ее по груди, животу и слегка потискал за зад.
Элиза покраснела, но тем не менее перенесла его фривольность с напускным безразличием, достойным самой настоящей любовницы.
— Чудесно, — сказал он, отнимая руку. — Думаю, мы договоримся. Дальше. Хочу предупредить. Моя мать наверняка будет вести себя с вами грубо. Ваше появление не вызовет у нее никакой радости. Впрочем, и мое появление тоже ее ничуть не обрадует. Она лишь терпит меня, у нее нет иного выхода. Такова последняя воля моего умершего брата. Но это нисколько не помешает ей срывать свою злость на вас вместо меня. Итак, будьте готовы к резким выпадам в ваш адрес и оскорблениям. Все ее выходки вы должны сносить спокойно и равнодушно. Защищать вас и отвечать на ее грубость буду я, и только я. Ведь я ваш покровитель. Вы выдержите?
И снова Элиза кивнула. Должно быть, это и был тот самый конфликт с матерью, который она заметила в гороскопе. Конфликт, вызванный соединением Луны и Марса в момент рождения Хартвуда. Ей даже стало любопытно увидеть воочию такое противоборство в жизни.
— И наконец, самое важное, — сказал он, пристально глядя ей в глаза. — Вам надо твердо уяснить: вы не должны выходить за пределы роли любовницы мнимой.
Как известно, у меня нет моральных принципов. Несмотря на все мои дурные и порочные наклонности, когда-то я дал себе зарок: не иметь никаких дел с девственницами. И я его твердо соблюдаю. Хотя прошлой ночью я едва его не нарушил, но вовремя опомнился. Вы едете со мной по каким-то своим личным соображениям. Я их не знаю и знать не хочу. Может быть, из-за бедности, а может быть, из-за женского каприза, из-за желания увидеть вблизи человека, прославившегося на весь Лондон сводим распутством. Но какими бы причинами вы ни рукаводствовались, будьте очень осторожны, находясь рядом со мной. — Хартвуд поднял указательный палец вверх, словно предостерегая ее. — Ни в коем случае не вынуждайте меня нарушать данный мною зарок, не вздумайте меня искушать.
Лицо Хартвуда стало жестким и суровым, от былой насмешливости и веселости не осталось и следа.
— Вам все ясно, Элиза? Как только вы попытаетесь обольстить меня, я сразу выгоню вас на улицу, не заплатив ни фартинга. Вы меня слышите? В тот же миг наш весьма необычный договор будет расторгнут.
Элиза опять энергично закивала. К ее радости, он не просил ни о чем таком, что ей было бы неприятно делать. У нее не было никакого желания становиться его настоящей любовницей, независимо от того, какие чувства он пробуждал в ней. Хотя его дразнящие прикосновения вызывали у нее сильные ответные ощущения, Элиза не могла не заметить, что за его поддразниваниями скрывается нечто большее. Видимо, это нечто большее как будто напугало его самого. Он в самом деле вел себя так, словно она могла заставить его совершить необдуманную опрометчивую глупость.
— И в заключение, мисс Фаррел. — Хартвуд никак не мог остановиться. — Раньше, да и сейчас вы делились со мной вашими астрологическими прозрениями по поводу моего характера и даже договорились до такой глупости, как возможная любовь. Вам следует бросить эту сентиментальную чепуху. Между нами не может быть никаких романтических отношений.
Он принял натянутую позу, как будто опасался, что в ответ на его слова Элиза разразится протестующими восклицаниями. Но она молчала. Что было проку спорить с ним? Если гороскоп говорил правду, в чем она почти не сомневалась, значит, независимо от того, что думал он, должно было случиться то, что должно было случиться.
Молчание затянулось. Хартвуд понял, что она не намерена пререкаться. Успокоившись, он сказал:
— Если у вас все получится так, как надо, то по истечении двух недель я щедро награжу вас.
