– Где?
– На Бора-Бора, – повторила она с таким видом, будто там была столица мира.
По названию Чессер догадался, что это где-то в южной части Тихого океана.
– Чтобы выйти замуж, женщина разводит огромный костер, а потом убегает и прячется.
Она сделала паузу, чтобы проверить внимательно ЛИ Чессер ее слушает.
– И это все?
– Нет, конечно. Когда костер догорает, мужчина голыми руками берет горячие угли и идет ее искать. Если он найдет ее прежде, чем выронит угли, они уже считаются мужем и женой.
– Наверно, немного находится охотников получать, ожоги.
Она не обратила внимания на мужской пессимизм.
– Я думаю, женщина помогает.
– Как?
– Прячется не слишком далеко и не слишком хорошо.
– Это самое меньшее, что она может сделать. – Марен согласилась. – А как они разводятся?
Она пожала плечами:
– Может, они не разводятся вообще.
– А может, одним прекрасным утром женщина разводит костер до небес, а мужчина писает на него, чтобы погасить.
– Ты просто ужасен, – засмеялась она.
– Противоположности сходятся, – провозгласил Чессер. Вокруг них был поросший высокой травой склон Эгли – одна из пологих гор в окрестностях Гштада. Лежавший далеко внизу город казался кучками осадка на дне огромной вазы. Повсюду были видны прямоугольники желтеющих полей; дороги напоминали ручейки, бегущие неведомо куда.
Они взбирались наверх. Последние полмили подъем был довольно крутым, и ноги Чессера уже немного ныли. Он был рад, что Марен не захотела карабкаться на самую вершину. Они сидели в шести-семи футах друг от друга. Она купила книгу о русских медиумах и экстрасенсах, которую сейчас раскрыла наугад и, казалось, была полностью поглощена чтением. Пока не сказала:
– В Бали едят цветы.
– Мы тоже ели в Мюнхене, – ответил он. – Помнишь?
Они в самом деле пробовали там какие-то особенные цветы, поджаренные и посыпанные сахарной пудрой, которые растут только в горах. Им сказали, что это баварский деликатес.
– Я хотела сказать, что в Бали едят цветы, чтобы пожениться. По-моему, это ужасно романтично.
– Цветы бывают ядовитыми, – сказал он. – Даже самые красивые.
– Знаю, – недовольно буркнула она.
Она зажгла две сигареты. Чессер уже приготовился к немыслимому прыжку. Но она сама подошла и села ему на колени. Поднесла сигарету к его губам. Потом положила голову ему на грудь и без слов попросила обнять ее. Они долго молчали. Она вспоминала прошлое. Он думал о будущем.
– Помнишь наш первый раз? – спросила она.
Он решил, что она говорит об их первой близости. Он ничего не забыл, особенно того чувства, которое было у него потом. Как будто он достиг цели своей жизни. Но она говорила про их первую встречу.
– Твои глаза тогда были другого цвета, – сказала она.
– Неправда.
– Теперь они темно-карие, а раньше были светлее.
– Просто ты хотела, чтобы они были светлее. Ты такие искала.
– Ничего я не искала, – с вызовом ответила она.
Они встретились в Риме, в саду виллы Боргезе. Теплый летний ливень загнал посетителей под крышу, а они, каждый сам по себе, прогуливались под дождем, как под ярким солнцем. Струйки воды стекали у Чессера по носу, по ушам, по подбородку. Длинные волосы Марен были мокры и спутаны. Платье прилипло к телу, выставляя ее всю напоказ. Места в садах много, но они столкнулись друг с другом почти нос к носу.
– Я уверена, что это не случайность, – заявила она. – Нам было предназначено встретиться там.
– Возможно.
– Это наша карма.
Чессер подозревал, что это была удача, ну в крайнем случае, судьба, выражаясь старомодно.
– У нас есть большое преимущество: мы знаем, зачем мы здесь, на Земле, и в чем наш урок.
Чессер хотел поговорить о перестрелке и убийствах, но решил не навязывать ей этой темы. Он спросил:
– Ты в самом деле это знаешь?
