За едой он раздумывал о той части плана, которую утаил от правительства Момби. О главной части. В его намерения не входило ни бесцельное накопление богатств в казне Момби, ни трата их на роскошную жизнь премьер-министра и его компании. Президенту Бобу кое-что, конечно, перепадет: вино, автомобили, женщины. Он будет марионеткой в руках Уивера.
Программой-максимум Уивера было финансирование черной революции.
Средства из государственной казны Момби потекут за океан, к его братьям и сестрам, помогут им подняться и включиться в борьбу за правое дело. Он вспомнил, каких трудов ему стоило скопить деньги на подержанную винтовку. Сколько мучений пережил, чтобы наладить выпуск сотни пропагандистских газет. Теперь, с двенадцатью миллиардами долларов, все будет иначе. На сто процентов.
Уивер еще не знал, что конкретно сделает на двенадцать миллиардов. Но предварительные расчеты у него были. Эта сумма составляла одну шестую часть военного бюджета США за год. Мало. Но он рассудил, что могущество двенадцати миллиардов долларов, направленное на одну цель, без бюрократической волокиты и проволочек, свойственных белым, возрастет в пятьдесят раз.
Он представлял, как медленно, но верно вооружаются двадцать миллионов черных. Все черное население Америки. Его братья и сестры получат винтовки, патроны, гранаты, взрывчатку. Он подсчитал, что на это потребуется четыре миллиарда долларов. И еще восемь миллиардов останется на продолжение борьбы.
Об этом мечтали революционеры.
И мечты могут сбыться.
Но Уивер понимал, что успех начатого дела зависит от соблюдения тайны. Вокруг него не должно быть слухов, сплетен и расследований. Находка алмазов не должна подлежать сомнению.
Алмазы из Англии он вывез тайно. Дипломатическим грузом. Беспрепятственно. Один североафриканский правительственный чиновник был кое-чем обязан Уиверу и согласился переправить груз, не требуя никаких объяснений. Уивер сказал ему, что везет всего-навсего четыре американских холодильника и не хочет платить пошлину.
Он лично следил за тем, чтобы контейнеры не были вскрыты по дороге и бесценный груз доставлен в целости и сохранности. Ради соблюдения тайны он в одиночку заполнял контейнеры.
Оставалось последнее: ни одна живая душа не должна подозревать о его связи с ограблением Системы. Дело слишком важно, ставки слишком высоки. Рисковать нельзя.
Три часа спустя в безоблачное ночное небо Африки медленно поднялся грузовой самолет. Над Заласским массивом он открыл люк и долго кружил над горами.
Никогда еще эту землю не орошал такой драгоценный и потенциально опасный дождь.
ГЛАВА 32
Они остановились в Монако, в угловом номере «Отель-де-Пари».
Оба – и Марен, и Чессер – хотели устроить настоящий медовый месяц. Но вслух об этом не говорили, потому что на самом деле они и без медового месяца частенько сюда заезжали. Они даже не могли поделиться своей радостью со служащими гостиницы: их всегда здесь считали мужем и женой, и было бы просто нетактично признаться, что они расписались только сейчас.
В Монако они приехали в среду. Следующие два дня они не выходили из номера. Занимались любовью, а в промежутках спали или объедались лакомствами.
Чессер поймал себя на том, что с нетерпением ждет понедельника. Девятого числа, дня возвращения в Систему. Марен больше не возражала, поняла, что ему необходимо внутреннее удовлетворение. Но поставила условия: во-первых, они едут в Лондон обязательно вдвоем, и, во-вторых, он избавится от пакета как можно скорее, даже его не открывая.
Он согласился на последнее условие, потому что в противном случае она вообще отказалась бы от компромисса. Со временем он убедит ее, что нуждается не только в ней, но и в работе. К тому же он не мог забыть крайнего отчаяния, которое испытал в Женеве на берегу озера. Оно еще больше укрепило его в мысли, что он не должен оставаться без гроша в кармане. Он так и не понял, куда делись из швейцарского банка эти чертовы двести тысяч, но был уверен, что дело не обошлось без Мэсси.
Сегодня они еще переночуют в Монако. Может быть, в последний раз, смотря по обстоятельствам. И эту прощальную ночь надо провести весело.
Они оделись по-вечернему и пошли ужинать в «Регент». Они были поглощены друг другом, не замечая никого вокруг. Обсуждали, где у них будет дом, собственный дом, и каким он будет. Им пришло в голову, что французские поверенные, наверно, продадут им поместье в Шантийи – это было бы просто здорово.
После ужина они поехали по петляющей горной дороге в Лаге, в маленькую церквушку, где им давно хотелось побывать. Она была меккой игроков, и ее держали открытой всю ночь, чтобы тем было легче застраховать себя от проигрыша. Главной достопримечательностью церквушки была Маленькая Черная Дева, деревянная статуя с целомудренным черным лицом, вырезанная и поставленная там специально для тех, кто надеется с Божьей помощью выйти в игре победителем. Разумеется, многие из счастливчиков возвращались сюда и выражали благодарность щедрыми подношениями в кружку-копилку, всегда стоящую у подножия статуи.
Верили, что Маленькая Черная Дева обладает и другими волшебными свойствами: излечивает недуги, приносит игрокам в рулетку шестнадцать выигрышей подряд, если они ставят на «черное», избавляет от насильственной смерти.
Марен с Чессером не обратили внимания на обитую истертым велюром скамью у ног статуи. Они постояли здесь всего минуты две. Чессер заметил, что с пяток Девы почти облупилась черная краска, обнажив белую как мел древесину. Круглые темные глаза неприятно косили. Марен опустила в кружку сотенную купюру и поставила свечку. Просто так.
Потом они поехали обратно в Монако.
А в это время к черному ходу «Отель-де-Пари» подошли Толанд и еще один профессиональный убийца, Райкер. Они незамеченными прошмыгнули через кухню и по служебной лестнице поднялись на четвертый этаж.
