высокую цену, чтобы взвинтить ее до небес. Но и это не вся правда. На самом деле муж-суперзвезда не покупал алмаз у Русселя. Он только объявил всему миру, что купил его для своей сверхлюбимой женщины. В результате и Руссель, и суперзвезда сделали себе рекламу и удостоились большего внимания, чем жена президента Соединенных Штатов, даже сделай она прическу в африканском стиле. Сверкающий камень, привлекавший не меньше внимания, чем великолепная грудь его хозяйки, был лишь хорошей копией. Неважно. Люди видели то, что хотели видеть. Для Русселя это было выгодное вложение денег. Не только в рекламу. Достоинства алмаза не могли больше оцениваться только по его природным качествам. Теперь это был знаменитый алмаз, и желание владеть им намного увеличивало его рыночную стоимость. Несколько дней спустя знаменитая жена, как они уговорились, в приступе откровенности публично объявит, что Руссель купил у них алмаз. И Руссель быстро продаст его покупателю на торгах, который не сможет отказать себе в желании владеть этим алмазом – ее алмазом.
Разумеется, пресса хотела знать реакцию супружеской пары суперзвезд на алмазный дождь. С этой целью специально для прессы была устроена конференция на борту яхты, стоящей на якоре на Темзе.
Знаменитая жена по такому случаю была одета в легкий белый костюм из шелковистого джерси, украшенный знаменитыми семьюдесятью каратами. Она непринужденно раскинулась на подушках на задней палубе и бойко отвечала на вопросы репортеров, пока ее муж рядом, подставив волосатую грудь солнцу, потягивал виски.
Что она думает о происшествии на Хаттен-Гарден?
– По-моему, это показало, какие на самом деле жадные свиньи – эти люди, – отвечала она под вспышки «Никонов».
А если случится что-нибудь, более серьезно влияющее на цену алмазов? Как она к этому отнесется?
– Наплевать, – при этом она глядела в сторону, непроизвольно касаясь пальцами камня. – Все считают, что я люблю этот алмаз, потому что он стоит два миллиона. Они ошибаются. Я ценю его за то, что он подарен в знак любви. В этом его настоящая ценность. Моя ценность. Наша. Ничто не может на это повлиять, – она улыбнулась и показала кончик языка. – Что такое пара миллионов?
В этот момент знаменитый муж внезапно встал и ни слова не говоря отправился вниз. Его жена без видимой причины поднесла алмаз к губам, небрежно им поигрывая. Быстро ответив еще на два-три вопроса, она вежливо извинилась и ушла вслед на мужем.
Она прошла вперед по отделанному красным деревом коридору в каюту капитана, где ее муж, закрыв глаза, лежал голый.
– Паразиты чертовы, – пожаловалась она, снимая алмаз.
– Пусть кто-нибудь поднимется и прогонит их.
– Сверни-ка нам по сигаретке с «травкой», я хочу развлечься.
Чессер смотрел программу новостей компании Би-Би-Си.
Он предвкушал удовольствие увидеть, какую «помощь» он оказал всемогущему картелю. Однако его желание сопротивляться Системе привело к ужасным последствиям. Мэсси, Наверняка Мэсси должен знать, чьих это рук дело. Наверняка Чессер станет мишенью для гнева и мести миллиардера. Возможно, Мэсси уже отправил кого-то из своих громил. Хикки, например. Да и других.
Чессер осторожно выглянул в окно, чтобы разглядеть мужчину в черном, стоящего на противоположной стороне улицы. Он просто стоял там. Угрюмый тип с болезненным цветом лица, определенно злой и опасный – так оценил его Чессер. Возможно, было уже поздно. Ладно, в крайнем случае, они сбегут.
Он нашел Марен в гостиной. Было похоже, что она собралась куда-то идти, вероятно, к Милдред, Не вовремя. Чессер начал объяснять обстоятельства.
Марен прервала его, спокойно сказав:
– Сив и Бритту я уже отпустила. Я предоставила им оплачиваемый отпуск на год.
– Не будем собирать вещи?
– Все уже собрано. – Как ты догадалась? Она не ответила.
– Машина готова. Мне осталось только позвонить Милдред. Не могу ей дозвониться с десяти часов: у нее все время занято. Я не хочу уезжать, не попрощавшись с ней.
Она подошла к телефону и начала набирать номер. Чессер, оттолкнув ее, выхватил телефон и швырнул его.
Они быстро прошли в гараж. Марен настаивала на том, чтобы за рулем была она: в случае, если надо будет уходить от погони.
Она быстро вывела машину к противоположному тротуару, где стоял тот мужчина в черном. Он, отвернувшись, внимательно разглядывал небо.
Чессер поинтересовался, почему Марен медлит. «Поехали!»
Марен позвала мужчину, он обернулся, прищурился и шутливо показал на себя пальцем.
– Иди сюда, – приказала Марек.
– Извините, – ответил мужчина, приближаясь.
– Ca va![1] – спросила Марен.
– Са va,[2] – кивнул мужчина.
– Nous allons,[3] – сказала Марен весело. – Pourquoi?[4]
Марен сказала по-французски, что она и Чессер собираются пожениться.
Последние слова подействовали магически: казалось, мужчина запрыгает от радости.
