– Если нож достаточно острый, то для удара не требуется много силы. Доказательства я получу несколько позже.
– Может, это и не правдоподобно, но девушка могла быть убита другой женщиной… – размышлял я.
– Возможно, и так, – согласился врач.
Фотограф и След, маленький тип в очках без оправы, появились в зале и сразу же приступили к делу. Четверть часа спустя санитарная машина уже отъезжала со своими пассажирами: фотографом, врачом и свежим трупом девушки, оставив нас вдвоем со Следом в пустом зале.
Я вытащил сигареты и предложил инспектору.
– Благодарю, лейтенант, не курю.
– Сожалею, что не могу предложить вам стаканчик.
– Благодарю, лейтенант, не пью. – Затем он осмотрелся, как будто ничего подобного никогда не видел. – Не подскажете, в какого рода заведении мы находимся?
– В институте усовершенствования для девиц из высшего общества. Только не говорите мне, что это вас заинтриговало. Я вам не поверю.
В холле послышался шум шагов, и секундой позже появился мужчина, направившийся к нам. Он был молод. Волосы нуждались в стрижке, а усы в ножницах.
На мужчине были надеты бархатные штаны и толстая куртка, по-видимому из шелка. Во всяком случае, шелковой оказалась его ярко-красная рубашка, украшенная черной бархатной бабочкой, завязанной замысловатым бантом.
– Боже мой! – изумился След. – Это что такое? Воспитанница института?
– Не разрушайте моих иллюзий в отношении женского пола, – обиделся я. – Держу пари, это профессор рисования.
– Если он обучает искусству рисования женских грудей, у меня есть намерение записаться к нему.
– Послушайте, След… Нужно раз и навсегда пояснить некоторые детали: я лейтенант, и если кто-нибудь захочет быть забавным, то им буду я.
– Ладно, лейтенант… Не надо сердиться, это я так…
– Хорошо, курите.
– А для чего?
– Ради перемены. Любая перемена вам будет только на пользу.
Волосатик остановился возле нас.
– Кто из вас лейтенант Уилер? – осведомился он голосом кастрированного петуха.
– Говори, – кивнул я Следу.
– Который? – переспросил волосатик.
– Он, – указал След.
– Что касается вас, – подмигнул я Следу, – мне не нужно спрашивать, кто вы такой. Вы мистер Пирс, профессор рисования.
– Я? Нет! – возмутился он. – Я Дикс, профессор иностранных языков. Август Дикс. Что дало вам повод думать, что я преподаю рисование?
След прыснул было себе в кулак, но сразу же вспомнил, что я лейтенант, и заткнулся.
– В этом виноваты газетные вырезки, – пояснил я. – Чем могу быть вам полезен?
– Мисс Баннистер попросила Эдварда, я, конечно, говорю об Эдварде Пирсе, остаться здесь до прихода полиции. Довольно неприятная обязанность, лейтенант.
Вид крови действует мне на нервы, поэтому мы ушли, как только появился врач. Потом мне пришло в голову, что мы должны попросить на это разрешение, и я вернулся, чтобы принести извинения. – Он внимательно глянул на меня и испуганно спросил:
– Надеюсь, у вас ко мне нет претензий?
– Нет, вы правильно поступили. А куда пошел Пирс?
– Наверняка в свою комнату, – презрительно нахмурился мистер Дикс. – Думаю, что он курит свои отвратительные сигареты и, может быть, даже пьет виски.
– А вы не курите и не пьете?
– У меня нет столько скверных привычек!
– Так… Позвольте вам представить выдающегося инспектора Следа. Внимательно посмотрев друг на друга, вы поймете, какие преимущества имеют некурящие и не пьющие алкоголя.
Они какое-то время смотрели друг на друга, явно не довольные представшей перед каждым картиной.
– Лейтенант, – угасшим голосом заныл След, – я хотел бы выкурить ту сигарету, которую вы мне предлагали.
– Это ни к чему не приведет, мой юный друг. Чтобы избавиться от порока, надо было начинать с колыбели.
