Агата была перевозбуждена.
– Лейтенант! Это уж слишком! Такое насилие недопустимо в цивилизованном обществе! Я пожалуюсь сенатору!
– Садитесь, мисс Томплинсон. Займусь вами через минуту.
Я взял Полника за руку и покинул с ним кабинет, прикрыв за собой дверь.
– С минуты на минуту сюда могут заявиться Лейверс и парни из отдела убийств. Отправляйся на улицу и встань у входной двери. Как только они приедут, задержи их как сумеешь. Это даст мне возможность выиграть время. Когда все же они войдут в здание, уведи их в сторону от этого кабинета и, если удастся, то и от Пирса с Диксом. Прикинься дурачком, это ничего. Ты не знаешь, где я нахожусь, ничего не понимаешь…
Полник кинул на меня скептический взгляд:
– Да, разумеется, я попытаюсь.., но шериф…
– Вывернись как-нибудь. Скажешь этому недоноску, что я умер с улыбкой на устах.
Я вернулся к своим миловидным гостьям, медленно обошел вокруг стола и занял место напротив них. Дамы заерзали на своих местах.
– Полагаю… – вступила мисс Томплинсон.
Я укоризненно покачал головой, и она умолкла.
– Мисс, у меня есть заявление, касающееся убийства двух учениц вчера вечером. Боюсь, что это будет неприятно для вас.
Обе одновременно подскочили и наклонили головы вперед.
– Понимаю, мои методы расследования иногда не выдерживают критики, – честно признался я, – но они приносят результаты. Чтобы проинформировать вас об этих результатах, я и пригласил вас сюда.
Мисс Баннистер глубоко вздохнула:
– Начинайте…
И я начал излагать ход своих мыслей:
– Для убийцы необходимы две вещи: причина, побуждающая его совершить убийство, и удобный случай.
Удобный случай был предоставлен всем желающим, и маленькую Крег закололи в театральном зале. Это случилось, когда погас свет. Следовательно, как нетрудно понять, каждый мог пройти затем в комнату мисс Риттер, чтобы убить ее. Так что этот удобный случай может помочь нашим поискам.
– Надо же! – воскликнула мисс Томплинсон, невольно самозаряжаясь энтузиазмом. – Заключительный рывок, да?! Вам уже все ясно?
– Ясно, что в наших поисках надо базироваться на причине убийства. Таким образом были исключены все Подозреваемые, кроме двух.
Мисс Баннистер выпалила:
– Двух? Кто они?
– Я вас предупредил, что мне придется говорить о неприятных для вас вещах.
Энтузиазм мисс Томплинсон явно пошел на убыль.
– Вы хотите сказать… Вы хотите сказать, что подозреваемые – это мы?
– Нет, конечно. Разговор идет о двоих мужчинах.
И я обязан выложить вам факты, свидетельствующие об их вине, несмотря на моральные мучения, которые вам придется испытать.
Мисс Баннистер вскинула голову и спокойно промолвила:
– Продолжайте, лейтенант, прошу вас.
– Да, – твердо заявила мисс Томплинсон, – скажите нам все!
– Вы должны понять, что все, что я вам скажу, – правда. Профильтровав и проанализировав факты, я еще раз убедился в верности своих подозрений, тем более что у меня имеется множество свидетелей. Кроме того, я несколько раз проверил все до мелочей.
– Мы понимаем, – холодно проронила мисс Томплинсон.
– Надеюсь. Итак. Подавляющее большинство учителей этого колледжа женского пола, что вполне естественно. Помимо женского персонала имеются пятьдесят учениц. У них, по их собственным признаниям, только двое мужчин котировались как возможные любовники. Из всех четверых преподавателей мужского пола – мистер Пирс и мистер Дикс.
– Отвратительно! – возмутилась мисс Томплинсон. – Если бы я только знала, что в колледже царствует такое направление умов, я бы проследила, чтобы они больше сил затрачивали на волейбол и другие виды спорта. Для изгнания из их голов таких грязных намерений самое лучшее средство – ревматические боли в шее или пояснице.
Мисс Томплинсон на секунду умолкла, чтобы перевести дыхание, и я, воспользовавшись этим, продолжил:
– Такова ситуация. Что же касается двух молодых девушек-жертв, то совершенно очевидно, что они затеяли нечто вроде игры. Вопрос заключался в том, кто из них в течение недели получит большее количество свиданий с обоими мужчинами. Их похождения служили даже поводом для пари у остальных девиц.
