Он издал короткий смешок:
– Куда уж больше ее омрачать, дальше просто некуда.
– Не унывай. – Она положила ладонь ему на руку. – Результаты опросов еще не истина в последней инстанции, они в любой момент могут оказаться противоположными.
– Что-то они не торопятся так меняться, – мрачно заметил он. – Ноябрь уже на носу.
А до ноября его жизнь будет в опасности, о чем она даже не может его предупредить. В этой поездке она его не сопровождает, и некому будет высматривать высокого седого человека. Может быть, все-таки надо об этом упомянуть – пусть он хотя бы немного будет настороже.
– Тейт… – начала она.
Джек снова загудел.
– Мне пора. – Он наклонился и еще раз поцеловал Мэнди в щеку. – До свидания, Кэрол. – Ее он не поцеловал, не обнял, даже не удостоил взглядом, садясь в машину.
– Мама! Мама!
Похоже, Мэнди звала ее уже давно. Когда Эйвери наконец оторвала взгляд от поворота, за которым скрылась машина, и взглянула на девочку, у той было озадаченное выражение.
– Прости, милая. Что?
– Что это ты плачешь?
Эйвери смахнула слезы со щек и заставила себя широко улыбнуться:
– Мне взгрустнулось оттого, что папа уезжает. Но ты ведь тоже можешь составить мне компанию, пока его нет, правда?
Мэнди усиленно закивала, и они вместе вернулись в дом. Если на какое-то время она будет не в состоянии ничем помочь Тейту, по крайней мере она сделает все, что в ее силах, для его дочери.
Дни не шли, а ползли. Она почти все время проводила с Мэнди, но никаких занятий и развлечений, которые изобретала Эйвери, не хватало, чтобы занять бесконечные часы. Она не преувеличила, много недель назад сказав Тейту, что ей необходимо какое-то серьезное занятие. С другой стороны, ей недоставало побудительных мотивов, чтобы что-то делать, а не глядеть непрерывно в пространство, беспокоясь о нем.
Каждый вечер она смотрела выпуски новостей, с тревогой выискивая в попадавшей в кадр толпе Седого. Айриш был бы удивлен тем, что она не поехала с Тейтом, поэтому она позвонила ему по автомату из Кервиля и объяснила про неприятность с абортом.
– Его консультанты, прежде всего Эдди, полагают, что мне лучше оставаться в тени. Я стала парией.
– Даже для Ратледжа?
– До некоторой степени и для него. Он, как всегда, предупредителен, но и с его стороны определенно чувствуется холодок.
– Я слышал об экспертах вроде «Вейкли и Фостера». Якобы они дают команду, и Ратледж лает, так?
– Они дают команду, Тейт сперва на них огрызается, а потом лает.
– Хм-м, ладно, я скажу Вэну, чтобы он был начеку насчет того человека, который кажется тебе таким опасным.
– Я уверена, что он опасен. Пусть Вэн мне звонит, как только его заприметит.
– Если заприметит.
По всей видимости, этого не произошло, поскольку Вэн так и не позвонил. Во всех выпусках новостей «Кей-Текс» по меньшей мере один раз толпа попадала в объектив: Вэн давал ей понять, что Седой не терся среди тех, кто окружал Тейта во время встреч.
Впрочем, это почти не умерило волнения Эйвери. Ей хотелось находиться подле Тейта и самой удостовериться в том, что ему не грозит непосредственная опасность. По ночам ей представали страшные в своей явственности картины его гибели. Днем же, если она не была занята с Мэнди, беспокойно слонялась по дому.
– Мы все еще в миноре?
Эйвери подняла голову и увидела Нельсона, который неслышно вошел в гостиную.
– А разве заметно? – слабо улыбнулась она.
– Ясно как божий день. – Он опустился в одно из кресел.
– Допускаю, что в последнее время общаться со мной было не слишком весело.
– Скучаешь по Тейту?
Из-за скрытого осуждения семьи дни тянулись еще медленнее. Тейт всего неделю с небольшим как уехал, а казалось, минула вечность.
– Да, Нельсон, страшно скучаю. Думаю, вам трудно в это поверить. Зи, во всяком случае, не верит. Она и глядеть на меня не хочет.
Он посмотрел ей прямо в глаза с такой суровой проницательностью, что она поежилась. Потом сказал:
– Гнусное дело было с этим абортом.
– Я не собиралась никому о нем говорить.
