– Пришел твой хирург, Кэрол.
Тейт поменялся местами с доктором Сойером, который с улыбкой смотрел на больную.
– Мы уже встречались с вами, Кэрол. Только вы этого не помните. По просьбе ваших родных я навестил вас уже на второй день. Хирург черепно-лицсвого отделения сразу предпринял все необходимые меры, как только вы были сюда доставлены. А теперь – моя очередь, – В ее глазу мелькнула тревога. Тейт был рад, что Сойер это тоже заметил. Он потрепал ее по плечу. – Кости лицевого отдела черепа сильно повреждены. Не сомневаюсь, что для вас это не новость. Я знаю, что ваш супруг уже объяснял вам, что лицо можно будет полностью восстановить, но я хочу, чтобы вы теперь услышали это от меня. Я сделаю из вас новую Кэрол Ратледж, еще более красивую, чем прежняя.
Ее забинтованное тело все напряглось. Она попыталась помотать головой и стала издавать отчаянные грудные звуки.
– Что она хочет сказать? – спросил Тейт у врача.
– Что она мне не верит, – спокойно ответил тот. – Она напугана. Обычное дело. – Он наклонился над Эйвери. – Боль, которую вы испытываете, – главным образом, от ожогов, но они все неглубокие. Врач ожогового отделения лечит их антибиотиками. Я прооперирую вас не раньше, чем будет сведен до минимума риск инфицирования как через кожу, так и через легкие. Через одну-две недели вы сможете двигать руками. Вам начнут делать физиотерапевтические процедуры. Эти повреждения носят только временный характер, уверяю вас. – Он нагнулся еще ниже. – Теперь давайте поговорим о вашем лице. Рентген вам сделали, еще когда вы были без сознания. Я внимательно изучил снимки и знаю, что и как надо делать. На операции мне будут ассистировать первоклассные хирурги. Их у меня целая бригада. – Он коснулся ее повязки концом шариковой ручки, как бы намечая контуры будущего лица. – Используя костный трансплантант, мы сделаем вам новые скулы и нос. Челюсть мы восстановим с помощью штифтов, зажимов и спиц. У меня в арсенале масса таких штучек. От виска до виска у вас по темечку пройдет невидимый шрам. Под каждым глазом по линии ресниц мы сделаем насечки. Они тоже будут незаметны. Нос будем делать изнутри, так что здесь шрамов не будет вовсе. Сразу после операции ваше лицо распухнет и покраснеет, так что приготовьтесь к тому, что вы будете выглядеть просто жутко. Но через несколько недель вы снова станете неотразимой красавицей.
– А волосы, доктор Сойер? – спросила Зи.
– Часть придется сбрить, поскольку мне понадобится кусочек ее кожи для пересадки на нос. Но если вас интересует, отрастут ли волосы, сгоревшие в пожаре, то могу вам сообщить, что специалисты ожогового отделения уверены, что да. Это – самая легкая из наших проблем, – сказал он, с улыбкой глядя на забинтованное лицо. – Боюсь, что на какое-то время вам придется отказаться от твердой пищи. Во время операции протезист удалит корни зубов и вставит внутричелюстные имплантанты. Спустя две-три недели у вас будут новые зубы – точная копия ваших настоящих зубов. Пока будут делать зубы, вам придется получать пищу через трубку, а со временем вы перейдете на мягкую пищу.
Тейт заметил, как беспокойно двигается глаз Кэрол, будто ища у него поддержки. Он стал убеждать самого себя, что докторам виднее, как себя вести и что делать. Конечно, хирург не обращает внимания на тревогу Кэрол, потому что привычен к волнению пациентов. Тейта же оно не на шутку встревожило.
Из папки, которая была у него с собой, Сойер достал большую цветную фотографию Кэрол.
– Посмотрите сюда, миссис Ратледж.
Кэрол на снимке улыбалась той обворожительной улыбкой, которая в свое время и околдовала Тейта. Глаза светились озорством. Лицо обрамляли блестящие темные волосы.
– Операция продлится целый день, мы даже обедать не пойдем, – сказал врач, – но мы с коллегами вернем вам ваше лицо. Не пройдет и восьми – десяти недель после операции, как вы будете выглядеть вот так, только моложе и красивее и с короткой стрижкой. Можно ли мечтать о большем?
Кэрол явно была неудовлетворена. От Тейта не укрылось, что вместо того чтобы развеять ее страхи, визит хирурга только усилил их.
Кэрол попыталась шевельнуть конечностями или хотя бы пальцами рук или ног, но тело отказывалось повиноваться. Головой она и вовсе не могла двинуть. Тем временем каждая последующая минута приближала ее к катастрофе, предотвратить которую было не в ее власти.
Все последние дни – сколько точно, она не могла сказать, но, видимо, около десяти, – она пыталась придумать способ довести до всех правду, о которой знала только она. Пока она ничего не придумала. По мере того как дни шли и раны у нее на теле заживали, тревога нарастала. Все вокруг думали, что это вызвано задержкой с проведением пластической операции.
Наконец Тейт объявил ей, что операция назначена на следующий день.
– Сегодня был консилиум. Все доктора пришли к заключению, что опасность миновала. Сойер принял решение оперировать. Я приехал сразу, как мне сообщили.
Чтобы сказать ему, какая чудовищная ошибка совершается, у нее остается только сегодняшний вечер. Странно, но она нисколько не винила его, хотя в этой трагической цепи событий была доля и его вины. На самом деле она привыкла к его визитам и с нетерпением ждала их. Ей почему-то было с ним надежнее, чем одной.
– Думаю, теперь я могу тебе признаться, что с первого взгляда Сойер мне не понравился, – осторожно присаживаясь на край постели, продолжал он. – Честно сказать, он мне и теперь не нравится, но я ему доверяю. Ты знаешь, что, если бы у меня были сомнения в его высочайшей квалификации, я не позволил бы ему делать операцию.
В этом она не сомневалась и потому утвердительно моргнула.
– Ты боишься?
Она снова моргнула.
– Не могу сказать, что не понимаю тебя, – сказал он угрюмо. – Ближайшие недели будут для тебя очень трудными, Кэрол, но ты с этим справишься. – Его улыбка стала жестче. – Ты всегда твердо стояла на ногах.
– Мистер Ратледж?
Он повернулся на женский голос, окликнувший его от двери, давая Эйвери редкую возможность разглядеть его профиль. Да, с мужем Кэрол Ратледж повезло.
