«Эйвери, Эйвери, Эйвери!»
Что это? Выстрел! Тейт весь в крови. Тейт повернулся к ней и, падая, язвительно произнес: «Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»
– Кэрол?
«Эйвери Дэниелз!»
– Кэрол? Проснись!
Эйвери села в кровати. Она пыталась пересохшим ртом набрать воздуху, но только хрипела.
– Тейт? – Она приникла к его груди и обхватила его руками. – Это было ужасно!
– Тебе приснился дурной сон?
Она кивнула и зарылась лицом в волоски на его груди.
– Обними меня! Пожалуйста. На минуточку.
Он сидел на краешке ее кровати. В ответ на ее мольбу он придвинулся ближе и обнял ее. Эйвери прижалась к нему теснее. Сердце ее колотилось так, что чуть не выпрыгивало из груди. Она никак не могла прогнать из памяти картинку из сна: Тейт, весь в крови, смотрит на нее презрительно и обвиняюще.
– Из-за чего это?
– Не знаю, – соврала она.
– Кажется, я знаю. Ты сама не своя с тех пор, как доктор Вебстер вспомнил об Эйвери Дэниелз. – Она застонала. Тейт провел пальцами ей по волосам и обнял ее за голову. – Не могу поверить, что он не знал, что она погибла в той катастрофе. Он так смутился, когда сказал это, что мне даже стало его жаль. Он не представлял, как это сравнение может тебя расстроить.
«Или почему», – подумала она.
– Я вела себя как идиотка.
Единственное, что она помнила, после того как доктор произнес ее имя, это то, что у нее зашумело в ушах и она чуть не упала на Тейта.
– Совсем не как идиотка. Просто ты почти потеряла сознание.
– Даже не помню, как вышла из кабинета.
Он немножко отстранился от нее. Ее ладони соскользнули с его плеч.
– Какое странное совпадение, что ты оказалась в одном самолете с этой Дэниелз. Незнакомые люди часто принимали тебя за нее, помнишь? Удивительно, что до сих пор никто тебе не напомнил о ней.
Значит, он знал, кто такая Эйвери Дэниелз. Это немного улучшило ее настроение. Ей стало интересно, нравились ли ему ее передачи.
– Мне очень стыдно, что я устроила сцену. Я просто… – Ей хотелось, чтобы он снова обнял ее. Ей было легче говорить, когда он не смотрел ей в глаза.
– Что?
Она опустила голову ему на плечо.
– Я устала от того, что люди все время рассматривают мое лицо. Оно вызывает у них столько любопытства. Я кажусь себе чем-то вроде бородатой дамы из цирка.
– Такова человеческая природа. Никто не хочет быть жестоким.
– Понимаю, но мне из-за этого все время неловко. Иногда мне кажется, что я до сих пор забинтована. Я смотрю наружу, но никто не может посмотреть сквозь лицо внутрь меня. – Из глаза ее выкатилась слезинка и упала на плечо Тейта.
– Ты все еще расстраиваешься из-за сна, – сказал он, снова высвобождаясь из ее объятий. – Хочешь чего-нибудь выпить? В баре есть «Бейли».
– Звучит соблазнительно.
Он разлил маленькую бутылку ирландского ликера в два бокала и опять подошел к кровати. Если он и смущался того, что был в одном белье, то виду не подавал.
Ей было приятно, что он опять сел на ее кровать, а не на ту, на которой спал до того, как ее кошмарный сон разбудил его. Между кроватями был только узкий проход, но это мог быть и Мексиканский залив. Только крайняя необходимость вынудила его пересечь этот проход.
– За твою победу, Тейт. – Она чокнулась с ним. Ликер приятно согрел ее изнутри. – Это была отличная идея. Спасибо.
Ей нравилось просто тихо сидеть с ним рядом. У них были все проблемы, которые возникают между супружескими парами, но не было супружеской близости. Из-за предвыборной кампании они находились постоянно на виду и под всеобщим обозрением. Это делало и без того сложные отношения еще более напряженными. Друг в друге им не удавалось найти поддержки.
Они были женаты, но в то же время и не были. Жили вместе, но каждый в собственном пространстве. До сегодняшнего вечера Мэнди служила им буфером, когда они оставались в своем номере. Она спала с Эйвери.
Но сегодня Мэнди не было. Они оказались вдвоем. Была ночь. Они пили ликер и обсуждали личные проблемы. У любой другой пары такая сцена закончилась бы близостью.
– Я уже скучаю по Мэнди, – сказала она, водя кончиком пальца по краю стакана. – Не уверена, что мы поступили правильно, отпустив ее домой с Зи и Нельсоном.
