Она спрыгнула со стула, опустилась на колени и подползла к Эдди. Потом протянула руки и подсунула их ему под рубашку – прямо на обнаженную грудь.
– Не будь со мной таким злым. Я люблю тебя.
– Прекрати, Фэнси.
Она не обратила на его слова никакого внимания, а просто проскользнула между его коленями и поцеловала его в живот.
– Я так люблю тебя. – Ее язык и рот быстро бегали по его гладкому, упругому животу. – Я знаю, ты тоже меня любишь.
Он невольно хмыкнул от удовольствия, когда ее длинные ногти чуть царапнули его соски. Она расстегнула ему ремень и стала расстегивать брюки.
– Господи, – пробормотал он, когда она освободила его возбужденный член из трусов. Его пальцы вцепились в гущу ее волос. Он грубо намотал две пряди на свои кулаки. Сверху он наблюдал, как ее алые губы скользят вдоль его пениса.
У нее был жадный рот – ни скромности, ни стыда, ни сдержанности – аморальный рот, никогда не знавший ни указки, ни отказа.
Он дважды выдохнул ее имя. Она подняла голову и с мольбой прошептала:
– Возьми меня, Эдди, пожалуйста.
Он поднялся на ноги, увлекая ее за собой. Их рты слились в поцелуе. Ее руки судорожно пытались стащить с него рубашку, а он полез ей под платье. Трусики разорвались прямо под его руками.
Она закричала от неожиданности и боли, когда он всунул в нее два пальца, но поддалась их движениям с наслаждением. Она уже стянула его брюки и трусы до колен. Он спустил их до щиколоток и перешагнул через них, одновременно приподняв ее.
Они упали на кровать. Он задрал ей платье и зарылся лицом в изгибы ее тела, а она пыталась окончательно выпутаться из одежды. Не успела она высвободить голову, как он уже схватил ее грудь, стал сосать и покусывать соски.
Фэнси ерзала под ним, заводя его еще больше. Она вонзила ногти ему в спину и протащила их до ягодиц с такой силой, что показалась кровь. Он обругал ее, называя грязными гнусными именами. Когда она раздвинула колени, острая шпилька ее туфли располосовала простыню, но они этого не заметили, но и заметив, не придали бы этому значения.
Эдди широко раскинул ее ноги и вошел в нее с такой силой, что чуть не вдавил ее в спинку кровати. Его тело уже было скользким от пота, когда она обхватила его ногами и стала подлаживаться под его движения. Их тела снова и снова приникали друг к другу.
Лицо Эдди было искажено гримасой экстаза. Выгнув спину, он со всей силой нанес последний удар. Фэнси кончила с ним одновременно.
– Боже, это было великолепно! – выдохнула она, когда они несколькими мгновениями позже откатились в разные стороны.
Она первой пришла в себя и, нахмурившись, посмотрела на липкую жидкость у себя на бедрах. Потом встала с кровати и отправилась на поиски маленькой сумочки, которую принесла с собой. Достала оттуда пакетик с презервативами и швырнула ему.
– В следующий раз не забудь ими воспользоваться.
– Кто сказал, что будет следующий раз?
Фэнси, которая бесстыдно рассматривала в зеркало свое обнаженное тело, криво улыбнулась его отражению.
– Я завтра буду вся в синяках. – Она с гордостью, словно трофеи, потрогала ссадины у себя на груди. – Я их уже чувствую.
– Не притворяйся, будто это тебя беспокоит. Ты сама напросилась.
– Не слышала, чтобы и вы жаловались, мистер Пэскел.
Она была все еще в туфлях и браслетах. Подойдя к столу, она посмотрела, что осталось на подносе. Мороженое превратилось в белый островок, плавающий в шоколадном сиропе, с вишенкой наверху.
– Ox ты черт! Мороженое растаяло.
Эдди разразился хохотом.
Эйвери проснулась раньше Тейта. В комнате было темно. Было еще очень рано, но она знала, что больше не заснет. Она на цыпочках прошла в ванную и приняла душ. Когда она вышла, он по-прежнему спал.
Она взяла ведерко для льда и ключ и в халате вышла из номера. Тейт с удовольствием бегал по утрам, а после пробежки выпивал литры ледяной воды. В отеле трудно было найти сразу столько воды, и она обычно готовила ее заранее. Она наполнила ведерко из автомата, стоящего в холле, и уже возвращалась в комнату, когда распахнулась дверь другого номера. Оттуда вышла Фэнси и тихо прикрыла дверь за собой. Она направилась к лифту, но, увидев Эйвери, замерла от удивления.
Эйвери поразилась ее виду. Волосы ее обвисли. Вся косметика растеклась и размазалась. Губы посинели и распухли. Шея и грудь были в царапинах, которые она и не пыталась скрыть. Более того, оправившись от шока, она встряхнула головой и выпятила грудь, чтобы лучше продемонстрировать свои раны.
– Доброе утро, тетя Кэрол. – Ее нежная улыбка никак не подходила к столь разнузданному виду.
Эйвери вжалась в стену, не находя слов. Фэнси проскользнула мимо. От нее пахло немытым, побывавшим в употреблении телом.
Лифт подошел сразу. Перед тем как войти, Фэнси через голое, в синяках, плечо бросила Эйвери злорадную улыбку.
