Они повернулись и увидели Дэнни Майлз взошел на крыльцо. Он весь был в пыли и улыбался, с восхищением глядя на Зака.
– Надеюсь, речь не идет об еще одном младенце.
– Ты возражаешь против этого младенца? – возмутилась Эмилия.
Все засмеялись.
Дэнни провел рукой по светлым волосам и покачал головой:
– Нет, конечно, но временами он очень шумит. Как-то чуть ли не час скандалил, когда я убрал нож, который он нашел.
Зак почувствовал, как содрогнулась Дебора, и снова обнял ее.
– Он точно куда-нибудь угодит.
Дэнни внимательно посмотрел на него.
– Ты что-то затеваешь, – сказал он, – по глазам вижу.
Дебора едва сдерживала смех.
– Зак хочет тебя кое с кем познакомить.
– Да ну?
– Ага, мне хотелось бы купить ее ранчо.
– А где это? – поинтересовался Дэнни.
– У подножия гор Узко.
– Рядом с Веласкесом и Даймондом? – удивился Дэнни.
– Ну, не рядом, конечно. Но мне все равно. Не думаю, что Даймонд будет ссориться со мной, ведь он женат на Джудит. А дон Франсиско, с тех пор как ему отказали во всех его притязаниях на землю, больше не представляет опасности. Я слышал, что он живет в каком-то кирпичном доме вблизи Сирокко. Едва ли это такая же большая усадьба, как та, что у него когда-то была, но он сам виноват.
Зак взглянул на Дебору.
– Тебе жаль, что ты потеряла столько земель?
– Нисколько. После того, как ты предъявил подписанную им бумагу, я могла потребовать все. – Дебора покачала головой. – То, что дон Франсиско лишился всего, – справедливо, но тетушка Долорес пострадала невинно.
– Плохо, что закон оставил Веласкеса безнаказанным, – сказал Зак. – Может, подписанное признание в попытке убийства, вымогательстве и других преступлениях в худшем случае устранило бы его на время, в лучшем – привело на виселицу. Последнее, меня бы больше устроило. Но не всегда, все выходит по-моему. – В голосе Зака появились жесткие нотки.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – заявила Эмилия. Зак обнял Дебору.
– Нам нужно строить собственную жизнь. Нам нужен собственный дом. На ранчо у Салли много воды, есть глубокие колодцы и достаточно места, чтобы разводить скот. Мне этого вполне достаточно.
Он прижал к себе Дебору.
– Сейчас у меня есть все, о чем я только мог мечтать.
Дэнни взглянул на поля, простиравшиеся за домом.
– Я послал то стадо на рынок, как ты хотел.
– Ты зарезал быков, о которых мы договорились?
Дэнни кивнул:
– В лагере Белого Орла хватит мяса на всю зиму.
– Эту зиму.
Все замолчали. Макензи не переставал преследовать команчей, у Норт-Форка произошла кровавая битва. Вскоре после этого военный предводитель команчей по имени Parra-a-coom, или Крупный Медведь, попросил обменять захваченных в плен женщин и детей на воинов. У агента США Татума были на этот счет свои соображения. Он решил, что освобождение женщин и детей, удерживаемых в качестве заложников, даст воинам возможность начать новую войну. Их заключение под стражу явилось гарантией освобождения четырнадцати бледнолицых и двенадцати мексиканцев, которых удерживали команчи. Поэтому он отказал. Подсолнух все еще находилась среди тех, кого удерживали в Форт-Ричардсоне, и Белый Орел решил ступить на тропу войны, чтобы освободить дочь. Ситуация была напряженной.
– Добром это не кончится, – медленно проговорил Зак. – Команчам нужен вождь, который смотрит в будущее и поведет людей к миру, вместо того, чтобы толкать их к войне. Белый Орел стар и одинок.
Позже, когда Зак и Дебора подошли к небольшому пригорку, она спросила:
– Ты скучаешь по жизни среди команчей?
– Иногда, – признался Зак. – Это была простая жизнь. Свободная. Мы гонялись за бизонами или за ветром.
– Свобода – самое дорогое, что есть у человека, – прошептала Дебора.
Зак обнял ее. Он впился в нее взглядом и ощутил, как ему сдавило грудь. Он знал, что у него хриплый грубый голос, но уже не мог сдерживать эмоции. Годы самоконтроля как будто унес ветер.
