как откидываются пологи в типи, слышала голоса, возвещающие об их прибытии. Дебора не сводила глаз с жилища Ястреба в дальнем конце деревни.
Этот приезд отличался от предыдущего, когда им навстречу выбежали женщины и дети, с волнением приветствуя возвращающихся из похода воинов. Теперь Дебора видела только мрачные лица. Она знала, что наказание за побег будет жестоким, и горячо молилась.
Подсолнух ждала их у жилища отца, в ее больших влажных глазах застыла тревога.
– Aho, samohpu, – произнесла она, когда они приблизились.
Ястреб прорычал что-то в ответ, но не остановился, а направился к своему жилищу. Он соскочил с лошади, стащил Дебору. Она споткнулась и упала бы, не поддержи он ее за талию.
Дебора ощущала на себе испуганный взгляд Подсолнуха. Она не шелохнулась, пока он привязывал жеребца к росшему поблизости молодому деревцу. Когда он повернулся к ней, девушка спокойно встретила его холодный взгляд.
Он проворчал что-то, схватил ее за руку и знаком приказал войти в типи, после чего вошел сам, быстро опустил полог и привязал его. Никто не осмелится войти в жилище мужчины, когда там опущен полог.
Он выпустил, наконец, ее руку, и Дебора отошла на несколько шагов.
– Этот побег задумала я. – Дебора пыталась объяснить ситуацию на языке команчи, но ей не хватало слов. Она должна спасти Джудит от жестокого наказания. —
Ястреб, пожалуйста, во всем виновата я. Не наказывай Джудит. – Дебора не знала, те ли слова говорит, поймет ли он ее.
Она осеклась, когда Ястреб заговорил, снова схватив ее за руку. Выражение его лица и угрожающий тон не предвещали ничего доброго.
– Хватит, Дебора! Подумай лучше о себе, чем о Джудит. Дебора не сразу поняла, что он сказал это по- английски.
Ее бросило в жар.
– Ты говоришь по-английски!
– Да. А еще на языке команчи, по-испански, немного на языке апачи, шайеннов и шошонов.
Его насмешливый тон привел ее в бешенство. Страх уступил место ярости. Она невольно сжала кулаки. Он заметил ее реакцию и холодно улыбнулся, еще сильнее стиснув ее руку.
– Так, по крайней мере, у тебя не возникнет соблазна отвесить мне еще одну оплеуху, – спокойно произнес он.
Напряжение последних недель неожиданно прорвалось наружу. Забыв об опасности, Дебора в ярости закричала и ударила его в грудь, успев расцарапать его до того, как он схватил ее свободную руку. Она лягалась, кусалась, вопила, пока он не бросил ее на пол. И лишь когда она успокоилась, поднял на ноги. Дебора увидела, что ее атака была для Ястреба все равно, что комариный укус.
– Черт тебя побери! – выкрикнула она.
Он вскинул брови:
– Леди не пристало ругаться, Дебора!
– Как говорят, с кем поведешься, – презрительно бросила она.
– Я знал, что ты так думаешь.
Она во все глаза смотрела на него:
– Скажи, кто ты на самом деле?
– Tosa Nakaai. Ястреб. Охотник. Команчи.
Она мотнула головой:
– Ты и похож и не похож на команчи.
– А ты наблюдательна.
Он отпустил ее руку и легонько оттолкнул от себя.
– Я не чистокровный команчи, ты должна была это понять по цвету моих глаз. Вспомни. Ты обратила на это внимание в первый же день.
– Помню. Но я была уверена, что ты команчи, поэтому и удивилась.
– Нет, – с горечью ответил он. – Я не команчи и не бледнолицый. Я – полукровка, поэтому ничего не заслужил, кроме презрения. По крайней мере, у большинства людей.
– Тогда зачем ты здесь? – в замешательстве спросила Дебора.
Он мрачно улыбнулся ей:
– Потому что у меня нет другого дома. Но скоро и этого не будет.
– Не будет?
– Думаешь, солдаты забудут, что видели тебя? Они не успокоятся, пока не найдут лагерь, а когда придут, перебьют всех и не оставят камня на камне.
– Не верю.
Она осеклась, когда он сардонически улыбнулся:
