— Тетя, мы тебя разбудили? — спросила Дженни.
— Нет-нет, почему-то я сама вдруг проснулась, — ответила тетушка Эйприл, поправляя белый кружевной чепец, в котором обычно спала. — Но я рада этому. Здравствуй, Джонни! Как долго ты пробудешь с нами?
— Я уезжаю уже через несколько минут. — Шагнув к тете, Джонни обнял ее. — Я проезжал мимо и специально сделал крюк, чтобы заехать в Бракстон.
— Вот как? — Эйприл погладила племянника по руке. — Тебе по-прежнему нравится твоя работа на ранчо, дорогой мальчик?
Перехватив взгляд сестры, Джонни покраснел, но тетушка, к счастью, этого не заметила.
— Да, очень нравится. Но работа… она оказалась не такая уж легкая.
— Тогда почему бы тебе, Джонни, не вернуться домой? У тех, кто тебя любит, всегда найдется для тебя место. Мы могли бы найти тебе здесь какое-нибудь занятие по душе. Ведь мы так по тебе скучаем.
— Нет, тетя, не могу. Да, вот… Сегодня со мной рассчитались, и я хочу, чтобы вы взяли эти деньги. — Вытащив руку из кармана, Джонни протянул тетке пачку зеленых купюр.
Эйприл в изумлении уставилась на деньги. Дженни же, отстранив руку брата, решительно заявила:
— Нет, мы не можем их взять.
— Но почему? — удивился Джонни.
— Ты знаешь почему, — ответила Дженни, выразительно взглянув на брата.
— Но я-то не знаю, почему мы не можем их взять! — неожиданно вмешалась Эйприл. — Почему бы и нет? Ведь через несколько месяцев нам предстоит платить налоги и…
— Ничего страшного, тетя, — перебила Дженни. — Как-нибудь заплатим. — Покосившись на брата, она добавила: — Дело в том, тетя Эйприл, что в ближайшее время эти деньги могут очень понадобиться самому Джонни. Он ведь один, ты же знаешь.
— Да-да, вероятно, ты права, — со вздохом проговорила Эйприл. — Ах, какая жалость…
Джонни в смущении потупился и отвернулся. Поспешно спрятав банкноты в карман, пробормотал:
— Пожалуй, мне пора. Иначе я могу не успеть… Обнимая сестру на прощание, он прошептал ей на ухо:
— Никто не знает, кто я, Дженни. С вами ничего не случится, пока я буду хранить свое имя в секрете. Не беспокойся.
Дженни молча кивнула. Со слезами на глазах девушка стояла на пороге кухни и смотрела вслед брату. Она видела, как он пробежал по темному проулку между домами, видела, как обернулся и, помахав на прощание рукой, исчез во мраке. Она уже собиралась закрыть дверь, когда тишину ночных улиц разорвала стрельба.
Дженни в ужасе замерла. «Неужели шериф выследил Джонни?» — промелькнуло у нее. Не думая об опасности, девушка выскочила за дверь, пересекла небольшую веранду и выбежала на улицу. Эйприл что-то прокричала ей вслед, но она даже не обернулась.
Миновав проулок, по которому только что бежал Джонни, девушка остановилась. Сердце ее гулко стучало, а ноги подгибались от страха и от напряжения. Она окинула взглядом улицу, однако никого не заметила. И тут вдруг снова раздался выстрел, и Дженни увидела вспышку оранжевого пламени, озарившую темную подворотню по другую сторону улицы. А несколько секунд спустя она услышала веселый смех брата и заметила, как он, уже сидя в седле, промчался по улице. И тут же откуда-то из темноты донесся незнакомый мужской голос — мужчина громко выругался, сетуя на неудачу.
Дженни с облегчением вздохнула — было очевидно, что брату удалось скрыться. «Но что же сказать тете Эйприл, чтобы она не волновалась и не терзалась вопросами? — спрашивала себя девушка. — Может, сказать, что стреляли не в Джонни? Или же — что в Джонни стреляли по ошибке, потому что приняли его за бандита?»
Увы, Дженни прекрасно знала, что никакой ошибки не было. Ее брата действительно кто-то выслеживал.
Глава 3
Дженни откинула со лба рыжую прядь и шумно выдохнула. Она, как обычно, очень страдала от жары, но хуже всего было то, что ее ужасно раздосадовали. «Если Элиас Берд еще раз упомянет об ограблении банка, засуну ему в глотку одну из лучших шляпок тети Эйприл!» — подумала Дженни.
— Кажется, неплохо получается, — пробормотала она. Воткнув булавку в поля шляпки, Дженни прикрепила к широкой ленте изысканный бант. Затем быстрыми, ловкими движениями пришила бант и вытащила булавку. — Как вы думаете, она ей понравится?
Элиас в изумлении уставился на девушку.
— Э… кому?
— Жене доктора Лафферти, — пояснила Дженни с ноткой раздражения в голосе. — Вы что, забыли? Я же говорила, что делаю эту шляпку для нее.
— Э… да-да, очень симпатичная шляпка, — пробормотал Элийс. — Уверен, что миссис Лафферти будет в восторге. Но, Дженни… Простите, мисс Эллисон, знаете ли вы, зачем я пришел к вам сегодня?
— Поговорить об ограблении банка. Почему-то никто не может отыскать никаких следов ни грабителей, ни денег. Все только и заняты обсуждением этой темы.
— Нет, это не единственная причина. Я пришел спросить разрешения вашей тетушки навещать вас… Официально, я имею в виду.
«О Боже, — подумала Дженни. — Я должна была предвидеть, что это рано или поздно случится». Она заставила себя улыбнуться.
— Спасибо за оказанную честь, но боюсь, что сейчас не самое подходящее время. Тетя Эйприл, она… она не совсем здорова. И полагаю, если бы у меня…
— Не здорова? — раздался за спиной знакомый голос, и Дженни поморщилась, осознав, что возмездие за ложь последует незамедлительно.
— Да, тетя Эйприл. Я знаю, что тебе не нравится, когда кто-нибудь затрагивает эту тему, так что лучше воздержимся… Мистер Берд, вы нас понимаете, не правда ли? Вот и хорошо. А теперь я должна как можно быстрее отнести шляпку миссис Лафферти, пока она не рассердилась. Вы же знаете, какой у нее ужасный характер. — Дженни аккуратно завернула шляпку в бумагу и уложила ее в картонку. Затем с улыбкой надела собственную шляпку и направилась к парадной двери. — Я не задержусь, тетя Эйприл. Простите, мистер Берд, что покидаю вас так быстро. Нет, не беспокойтесь, провожать меня не нужно. До возвращения домой мне надо еще кое-куда зайти. Репа сварится через полчаса, тетя Эйприл. Не забудь снять ее с плиты.
Поток слов, который Дженни обрушила на тетушку и банковского клерка, оглушил их на некоторое время, и они сидели, в недоумении переглядываясь. Наконец Эйприл развела руками и пробормотала:
— Племянница очень занята сейчас. Видите ли, миссис Лафферти требует пунктуальности.
Подобное объяснение совершенно не удовлетворило Элиаса, однако он промолчал. Как и большинство молодых людей в Бракстоне, он был безнадежно влюблен в Дженнифер Эллисон. Да и как можно было в нее не влюбиться, если она была столь прелестна? Дженни снилась Элиасу едва ли не каждую ночь — снились ее обольстительные формы и рыжее облако волос, обрамлявшее очаровательное личико, на котором сияли огромные голубые глаза, затененные длинными густыми ресницами. А ее прелестные полные губки… О, как же ему хотелось, чтобы эти губки приоткрылись… и произнесли чудесное слово «да». Элиас со вздохом поднялся и, поклонившись пожилой даме, сказал:
— Пожалуйста, миссис Тейлор, передайте вашей племяннице, что я скоро снова зайду. Возможно, в другой раз она будет не так… занята.
Эйприл энергично закивала, и ее мелкие седые кудряшки, напоминавшие маленькие пружинки, пришли
