Поэтому она не дала Кэллоуэю прямого ответа.
– Док сотворил настоящее чудо. Сабра ему очень доверяет.
– Как я понял, он был ранен в перестрелке?
– Царапина, сущие пустяки. Мы все в порядке, мистер Кэллоуэй, – нетерпеливо сказала она. – Конечно, мы устали, но никто не пострадал, я уже несколько раз это повторяла.
– Вас не принуждают так говорить?
– Абсолютно нет. Ронни вовсе не хочет причинить кому-либо вред. Он хочет одного: уйти отсюда с Саброй и своим ребенком и уехать куда-нибудь.
– Мисс Маккой, вы же знаете, что я не могу такого допустить.
– Но ведь можно найти какой-то компромисс.
– Я не обладаю правом…
– Мистер Кэллоуэй, а вас не принуждают это говорить?
Он немного помолчал, потом сказал:
– Продолжайте.
– Если вам уже пришлось иметь дело с Расселлом Денди, тогда вы легко поймете, почему эти ребятишки были доведены до отчаяния и сделали то, что сделали.
– Я не могу прокомментировать ваши слова, но я понимаю, что вы имеете в виду.
Тайл поняла, что Денди находится где-то поблизости.
– Судя по всему, человек этот – тиран, – продолжила она. – Может быть, вы не в курсе, но он поклялся силой разлучить ребят и отдать их ребенка на усыновление. Ронни и Сабра хотят одного – свободно распоряжаться собственным будущим и будущим их ребенка. Это семейная проблема, мистер Кэллоуэй, и именно так к ней следует подходить. Может быть, мистер Денди согласится на посредника, который поможет им смягчить конфликт и прийти к соглашению?
– Ронни Дэвидсону все равно придется за многое ответить, мисс Маккой. К примеру, за вооруженное ограбление.
– Уверена, Ронни готов нести ответственность за свои действия.
– Дайте мне с ним поговорить. – Ронни взял у нее трубку. – Послушайте, мистер Кэллоуэй, я не преступник. То есть не был им до сегодняшнего дня. Меня даже ни разу не штрафовали за превышение скорости. Но я не позволю мистеру Денди распоряжаться будущим моей маленькой девочки.
– Скажи ему, о чем мы договорились, Ронни! – крикнула Сабра.
Он взглянул на нее, и его лицо болезненно исказилось.
– Поговорите с отцом Сабры, мистер Кэллоуэй. Убедите его оставить нас в покое. Тогда я всех отпущу. Да, это мое условие. – Он помолчал, слушая, что ему говорит Кэллоуэй. – Я сам знаю, что им следует быть в больнице, и чем скорее, тем лучше. Даю вам час. Перезвоните и скажите, что вы решили.
Ронни бросил трубку и снова взглянул на Сабру. Она прижала к себе крошечную дочку и кивнула.
– Ладно, вы все слышали, – сказал он, обращаясь к заложникам. – Я хочу, чтобы мы все вышли отсюда в целости и сохранности. Теперь слово за Денди. Можете пока расслабиться. Через шестьдесят минут все будет кончено.
– А вдруг он не согласится оставить вас в покое? – спросила Донна. – Что ты тогда с нами сделаешь?
– Почему бы вам не сесть и не помолчать? – раздраженно бросил Берн.
– Почему бы тебе не поцеловать меня в задницу? – возмутилась она. – Ты мне не начальник! Я хочу знать, буду я жить или умру. Что он будет делать через час? Перестреляет нас по очереди?
Повисло неловкое молчание. Все взгляды устремились к Ронни, но он упрямо не желал отвечать на их молчаливый вопрос.
Агент Кайн снова впал в полузабытье, а возможно, просто повесил голову от стыда за свою неудачную попытку освободить заложников. Так или иначе, он сидел, опустив подбородок на грудь.
По Глэдис и Верну стало заметно, что они устали. Возбуждение, сопутствовавшее рождению ребенка, прошло, Глэдис положила голову на плечо Верна и закрыла глаза.
Тайл присела на корточки рядом с Доком. Сабра снова заснула, маленькая Кэтрин спала у нее на руках.
– Как она?
– Слишком сильное кровотечение, черт побери. Давление падает.
– Что вы можете сделать?
– Я пытался массировать матку, но это не помогло. – Он наморщил лоб, напряженно соображая. – Есть еще один способ.
– Какой?
– Кормление.
– Разве у нее могло уже появиться молоко?
– Нет. Вы когда-нибудь слышали об окситоцине?
