– Вы оба сделали для меня так много… Я вам очень благодарна. Правда. Но вы не сумеете заставить меня передумать. Если они не позволят нам всем уйти отсюда, а отец не пообещает оставить нас в покое, я останусь здесь. Кроме того, Док, я доверяю вам куда больше, чем любому врачу, к которому отправит меня отец.
Док вытер потный лоб тыльной стороной ладони и вздохнул. Потом взглянул на сидящую напротив Тайл и беспомощно пожал плечами.
– Ладно, – неохотно сказал он. – Я сделаю все, что смогу.
– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Сабра и поморщилась. – А что, дела и в самом деле так плохи?
– Кровотечение из разрыва я ничем остановить не могу. Но что касается маточного кровотечения… Помнишь, некоторое время назад я просил тебя отдохнуть, потому что собирался кое о чем тебя попросить?
– Да.
– Так вот, я хочу, чтобы ты покормила Кэтрин.
Девушка удивленно взглянула на Тайл.
– Кормление может заставить твою матку сократиться и уменьшить кровотечение, – пояснила она.
Док улыбнулся.
– Согласна попробовать?
– Думаю, да… – Сабра была явно не уверена и смущена.
– Я тебе помогу. – Тайл взяла ножницы, которые предварительно тщательно протерла. – Давай я распорю швы на плечах твоего платья. Мы потом сможем их сколоть, но в этом случае тебе не придется раздеваться.
– Это хорошо. – Казалось, предоставив Тайл что-то решать за нее, Сабра почувствовала себя увереннее.
– Я сейчас на время оставлю вас одних, дамы, но сначала хочу немного посовещаться с Тайл. – Док отвел ее в сторону. – Вы что-нибудь в этом деле понимаете?
– Ничего. Моя мать перестала кормить меня грудью, когда мне было три месяца. Я ничего не запомнила.
Док слабо улыбнулся.
– Я не имел в виду с точки зрения ребенка.
– Я знаю, что вы имели в виду. Просто пошутила. Но ответ все равно отрицательный.
– Ну что же, тогда из нас троих самой знающей должна оказаться Кэтрин. Положите ее правильно – и ждите, когда сработает инстинкт. Во всяком случае, я надеюсь, что сработает. По нескольку минут у каждой груди.
– Поняла, – кивнула Тайл.
Она опустилась на колени около Сабры и принялась ножницами распарывать шов на ее летнем платье.
– Теперь я тебе советую начать носить блузки спереди на пуговицах. Или что-нибудь свободное, что можно приподнять и спрятать Кэтрин. Как-то раз во время длинного перелета в Лос-Анджелес я сидела рядом с молодой мамой и младенцем. Она всю дорогу кормила ребенка грудью, и никто, кроме меня, об этом и не подозревал. Я бы тоже ни за что не догадалась, если бы не сидела непосредственно рядом с ней.
Она болтала не переставая, надеясь отвлечь Сабру и помочь ей перебороть застенчивость. Закончив распарывать швы, Тайл откинула вниз одну сторону ее лифа.
– Теперь сдвинь лямку бюстгальтера, а чашечку опусти вниз. Давай, я подержу Кэтрин.
Сабра испуганно оглянулась.
– Да никто не видит, – успокоила ее Тайл.
– Я знаю. Все равно как-то неприятно…
– Да уж, конечно.
Когда Сабра приготовилась, Тайл протянула ей Кэтрин. Как только малышка почувствовала щечкой тепло груди Сабры, ее ротик приоткрылся; она нашла сосок и попыталась его захватить, но ничего не вышло. После нескольких неудачных попыток девочка принялась скулить. Она размахивала крошечными кулачками, личико покраснело.
– Как у вас дела? – окликнул их Док.
– Нормально, – солгала Тайл. Сабра расплакалась от огорчения.
– Я все не так делаю! Где я ошибаюсь?..
– Ничего, ласточка, наберись терпения, – заворковала Тайл. – Ведь Кэтрин знает, как нужно быть ребенком, не больше, чем ты знаешь, как быть матерью. А я тем более ничего этого не знаю. Но я слышала, что дети чувствуют материнское огорчение. Чем быстрее ты расслабишься, тем скорее все получится. Вздохни поглубже несколько раз и начни все сначала.
Вторая попытка оказалась не успешнее первой.
– Знаешь что? – сказала Тайл. – Я думаю, ты неправильно лежишь. И тебе, и ей неловко. Попробуй-ка сесть.
– Не могу. Ужасно все болит.
