— Вот уж не думал, что она умеет писать.
— Что?
— Я всегда считал, что ангелы далеки от подобных мирских занятий, — поддразнил Тревор, награждая друга тычком под ребра.
— Тебя только не хватало! Парни и так подтрунивают надо мной за то, что храню письма, но мне нравится перечитывать их по нескольку раз.
— Сентиментальные небось? — В зеленых глазах Тревора плясали озорные искорки.
— Нет, просто личные. Так что насчет коробки?
— Да, конечно, пользуйся. Захочешь открыть ее — набери на кодовом замке цифру четыре.
— Четыре? Спасибо, Ловелас!
Он схватил Страуда, уже повернувшегося, чтобы уйти, за рукав.
— Точно не сентиментальные?
Ричард усмехнулся:
— Ну, если только самую малость.
Потом они пошли выпить пива, и Тревор начисто позабыл о письмах жены Страуда. И не вспоминал о них вплоть до нынешнего момента.
Он открыл крышку, чувствуя себя так же неловко, как если бы подсматривал в окно спальни, как его приятель занимается любовью с женой.
— Выброси все остальные вещи, — раздраженно произнес он.
— А коробку с письмами оставишь себе? — уточнил санитар.
— Именно.
Он не сумел бы объяснить, зачем поступает подобным образом. Возможно, из чувства вины зато, что он выжил, а Ричард погиб, поменявшись с ним койками. Проделывая привычные упражнения для развития мышц рук, Тревор в сотый раз говорил себе, что не станет вторгаться в личную жизнь умершего человека, читая письма от его жены.
Но когда на госпиталь опустилась ночь, ушли посетители, лекарства были приняты, а медсестры разошлись по своим постам, Тревор взял коробку с прикроватной тумбочки и поставил ее себе на грудь.
Было темно, он чувствовал себя очень одиноким и потерял счет ночам, проведенным без женщины. Для него было огромным облегчением убедиться, что его тело по-прежнему реагирует всякий раз, когда его приятелю санитару удавалось тайком принести ему свежий номер журнала «Плейбой» или «Пентхауз». Его мужское достоинство совсем не пострадало.
Тревор нуждался в женщине.
Дело было не в том, что он не мог заполучить ее. Стоило ему лишь послать некоторым из медсестер особый призывный взгляд, и они с радостью скрасили бы его выздоровление.
Но он уже пережил достаточно мелодрам в жизни. Больничные слухи моментально приписали бы ему романтические отношения, которые были нужны ему сейчас менее всего.
Тем не менее, он жаждал женского прикосновения, хотел слышать нежный голосок. В отличие от прочих мужчин, ему не приносило радости удовлетворять самого себя по ночам, просматривая мужские журналы. Девушки, запечатленные в глянце, с чувственными телами, роскошными волосами и завлекательными улыбками казались ему такими же плоскими, как и страницы, на которых они были напечатаны.
Написавшая письма женщина, напротив, существовала в действительности.
Металлическая крышка открылась бесшумно, а вот страницы громко зашуршали, когда он к ним прикоснулся. Тревор отдернул руку, но тут же, обругав себя последним идиотом, вытащил несколько конвертов, лежащих наверху пачки.
Всего посланий было двадцать семь. Он рассортировал их и разложил по датам. Когда подготовительная часть работы, призванная отсрочить момент того, что он считал чуть ли не смертельным грехом, была закончена, он вынул из первого конверта простой лист бумаги и углубился в чтение.
Глава 2
7 сентября
Мой дорогой Ричард.
С тех пор, как ты уехал, прошло всего несколько недель, а мне кажется — несколько лет. Тоска по тебе превратилась у меня в болезнь, прогрессирующую с каждым днем. Воображение играет со мной жестокие шутки. Мне часто кажется, что я вижу тебя, особенно в толпе, и сердце в предвкушении начинает биться быстрее, но потом я мучительно осознаю, что в очередной раз приняла кого-то другого за тебя…
15 сентября
Дорогой Ричард.
Прошлой ночью видела тебя во сне и проснулась в слезах…
16 сентября
Любимый,
прости мое вчерашнее письмо. Мною овладела хандра…
2 октября
Дорогой Ричард.
Сегодня я почувствовала, как малыш впервые пошевелился! Любимый, не могу описать словами, как это восхитительно. Сначала я ощутила лишь легкое трепетание и замерла на месте, задержав дыхание. Затем он (я точно знаю, что будет мальчик) снова стал двигаться, на этот раз более ощутимо. Я засмеялась и заплакала одновременно, и ко мне тут же примчались мама с папой. Они не смогли ничего почувствовать, но я уверена, что, будь ты рядом со мной, касайся моего живота, непременно ощутил бы, как он шевелится. Я люблю тебя. Очень сильно.
25 октября
…И твоя экскурсия к пирамидам показалась мне просто восхитительной. Завидую тебе! Мы с мамой вчера ездили в «Северный парк» за покупками. Движение на улицах Далласа становится все более плотным, поэтому, добравшись домой, я чувствовала такую усталость, что едва нашла в себе силы подняться в спальню, и папа принес мне ужин на подносе. Но день был потрачен не зря. Я накупила столько вещей для малыша, что ему лет до шести хватит!
Твой рассказ о жене консула всех нас очень позабавил. Неужели она и правда так одевается? Кстати, о твоем приятеле Ловеласе, ДЕРЖИСЬ ОТ НЕГО ПОДАЛЬШЕ! Не думаю, что он положительно влияет на женатого мужчину, у которого к тому же жена в положении…
День благодарения
…Мечтаю, чтобы ты был рядом. Вчера вечером ходила с Бэбс в кино. Лучше бы дома осталась! Фильм оказался очень эротичным и чувственным. Я так хочу тебя, что готова лезть на стены! Какой стыд! Добропорядочные беременные дамы не должны вести себя, как похотливые кошки, не так ли? За окном дождливо и холодно, и мне кажется, будь у меня шанс, смогла бы даже оторвать тебя от просмотра футбольных матчей по телевизору сегодня.
21 декабря
Любовь моя!
Вчера получила твое письмо. Смеялась до слез. Значит, ты хочешь, чтобы я держалась подальше от Бэбс? Я пойду на это только в том случае, если ты прекратишь водить дружбу с этим твоим Ловеласом. Судя
