И вот почему-то сейчас его слова смутили Ли. Вчерашний поцелуй все поменял. Тот, в больнице, не считается, он был лишь своего рода поздравлением, похвалой за хорошо выполненную работу. Но вчера вечером было нечто иное. Его губы, язык всколыхнули в ней вихрь страстей, каких она даже не подозревала в себе, и теперь, о чем бы они ни говорили, все приобретало дополнительный, сексуальный смысл. Но, может быть, это ощущает только она? А он…
– Ли!
Она вскинула голову и поняла, что он прочитал ее мысли.
Его прекрасные голубые глаза, казалось, видели ее насквозь, срывая покровы тайны с самых заветных ее мыслей. Она вопросительно посмотрела на него.
– Да, я все помню, – произнес он еле слышно, так, что могла услышать только она. – Я помню каждую мельчайшую деталь – как ты выглядела, какой податливой была, цвет твоей кожи, все-все-все, С тех пор я храню эти воспоминания, ношу их с собой, бережно перебираю их. Чаще всего, когда остаюсь один. В постели перед сном. И каждый раз умираю от желания вновь прикоснуться к тебе, как это было в тот день. Да, я помню. И считаю, что ты вправе об этом знать.
Они оба вздрогнули, услышав за спиной резкий голос.
– Ну, как, выбрали, что будете есть? – спросила Сью, держа карандаш над блокнотом.
Чад откашлялся.
– Ли, ты как?
Даже не заглянув в меню, она быстро произнесла:
– Сандвич с жареным мясом, пожалуйста. – Ли едва ли понимала, что говорила. Слова скорее напоминали набор звуков, чем человеческую речь.
Чад сказал:
– А мне два сандвича с соусом, но без лука. – Казалось, он полностью справился с собой после признания, прозвучавшего мгновение назад, и лукаво улыбнулся Сью. – И еще жареный картофель. Две порции.
– Я приготовила твой любимый салат из капусты со сметаной, – сообщила Сью.
– Два салата из капусты.
– Чад, я вряд ли смогу… – слабо попыталась протестовать Ли, но тут же осеклась, поймав строгий взгляд своего спутника.
Сью хихикнула, – На этот раз у тебя худенькая, – заметила она.
Чад не отрывал глаз от лица Ли, которая была явно смущена.
– Такие мне нравятся больше всего, – не моргнув глазом, заявил он.
– А от тебя, милый, все без ума. – Сью потрепала его по щеке и пошла выполнять заказ.
Как Ли поняла позже, это были не пустые слова. Пока они поедали все это неимоверное количество еды, с Чадом переговорили буквально все находившиеся в ресторане женщины. Вот к ним подошли три дамы, явно завсегдатаи загородных клубов для избранных, все с волосами, выкрашенными под седину, ухоженными ногтями и гроздьями золотых побрякушек. Как истинный кавалер. Чад представил их Ли, но они не обратили на нее ни малейшего внимания.
Одна из женщин ласково положила руку Чаду на плечо и проворковала:
– Бубба наконец-то устроил мне бассейн прямо в доме, как я хотела. В него можно заливать горячую воду, а посередине там бар. Мы сейчас как раз туда, развлечемся, погреем косточки в теплой водичке. Ты тоже приезжай. В любое время, когда захочешь. Холодная выпивка и горячий бассейн. От такого трудно отказаться. Считай, что у тебя постоянно действующее приглашение.
«Приглашение воспользоваться бассейном, выпивкой и Буббиной женой, – кисло думала Ли, когда компания удалилась в облачке пахнущих мускусом духов. – Откуда бы механику по самолетным двигателям знать таких роскошных, богатых женщин? Интересно, насколько близко они знают его?»
Но жена Буббы с приятельницами были не единственными, кому нравился Чад. Выходившая из ресторана пожилая чета остановилась возле их столика, и женщина воскликнула:
– Чад, мой милый мальчик! Ну, как ты? – Она крепко обняла его и расцеловала в обе щеки, – Я так давно тебя не видела! Где ты был? Все работаешь? Как мама? Я только вчера говорила мужу, что уже миллион лет не встречалась с твоими родителями. Нынче все так заняты… Наш городок был намного лучше, пока сюда не понаехал всякий сброд. Представляешь себе, я совсем не вижу старых друзей!..
– Мистер и миссис Ломаке, позвольте представить вам Ли Брэнсом, – вежливо перебил ее Чад.
– Очень приятно, – едва успела вымолвить Ли, прежде чем дама начала очередной монолог.
– О, какая прелестная женщина! Ничего удивительного, за Чадом всегда девушки ходили хвостом. Мои ребята даже ему завидовали. Да, Чад всегда был милым мальчиком, таким красивым, но никогда не задавался! Хороший мальчик, я всегда это говорила, правда, отец? Чад Диллон – хороший мальчик.
Но «отцу» так и не удалось вставить слова, прежде чем словоохотливая жена вывела его из ресторана.
– Я прошу у тебя прощения, – проговорил Чад. – Вот что бывает, когда знаешь слишком много людей. Никакой личной жизни.
– Ну что ты, все хорошо, – еле слышно произнесла она.
– Нет, не хорошо, я хотел побыть с тобой наедине. – С минуту его глаза смотрели на нее, и она обнаружила в глубине их страстное томление. – Ты больше ничего не хочешь?
Ей почти удалось доесть говядину и немного поклевать салат из капусты с жареным картофелем, но к
