чувствовала, что ей даже не хочется этого делать.
В бесплодных мечтаниях и горестных сожалениях она забыла о времени. Пробило одиннадцать.
Энди поднялась к себе в комнату и попыталась заснуть, но сон бежал от нее. В конце концов уже за полночь она решила искупаться, надеясь, что заснет после купания.
Переодевшись в купальник, она спустилась по ступенькам и через черный ход вышла к бассейну. Было темно, но она не стала включать свет.
Нырнув, Энди под водой пересекла бассейн от края до края. Немного отдышавшись, она оттолкнулась от стенки и поплыла в обратную сторону плавным кролем. Наконец, устав, она хватилась за выложенный мозаикой край бассейна, чтобы отдышаться. И тут Энди увидела Лайона. Он стоял у бассейна. Как в замедленной съемке, он отбросил в сторону пиджак, который держал в руках, затем развязал галстук и начал расстегивать рубашку.
– Что ты делаешь?
Глава 7
– Как ты думаешь?
Медленно он снял рубашку, затем освободился от мокасин; подняв поочередно левую и правую ноги, стянул носки, расстегнув ремень, спустил брюки.
Энди безмолвно наблюдала за ним, не зная, что сказать и что сделать.
Он аккуратно сложил брюки и повесил их на спинку шезлонга. Затем просунул большие пальцы под боковые планки плавок.
– Знаешь, я не собираюсь поднимать визг, – наконец сказала Энди. Она прекрасно понимала, что этот спектакль задуман специально, чтобы пощекотать ей нервы. – Я и раньше видела голого мужчину.
Лайон невозмутимо заметил:
– Ты и меня видела голым. И мне показалось, что тебе понравилось то, что ты увидела. По-моему, ты хочешь еще раз полюбоваться этим зрелищем.
Плавки упали на каменные плиты.
Казалось, от него исходила первобытная сила и мощь наших предков-язычников. Широкие плечи, мощная грудь с прекрасно развитыми мышцами, на ногах, покрытых темными волосами, ясно выступали мускулы, развитые до совершенства постоянной физической работой на ранчо.
Подойдя к краю бассейна, он нырнул. Проплыв под водой, точно торпеда, он вынырнул рядом с Энди.
Энди почувствовала, что ее неудержимо тянет к нему, и, чтобы не искушать судьбу, она решила ретироваться. Но Лайон разгадал ее намерения. Он уперся руками в край бассейна, и она оказалась зажатой между ним и стенкой.
– Нет, нет, миссис Мэлоун. Мы немножко поболтаем.
– Ты очень рано вернулся домой. Разве твоя пассия не пригласила тебя на чашечку кофе?
– Вообще-то пригласила.
– Не сомневаюсь.
– Но я отказался от дозаправки.
– Какая жалость.
– Я бы так не сказал.
Лайон сделал едва заметное движение под водой, и Энди ощутила легкое прикосновение волосков его ног, которые щекотали ее кожу, словно обещая последующие ласки.
– Я подумал, зачем куда-то тащиться, когда под крышей моего собственного дома есть кое-кто, готовый на все ради своей работы.
Он говорил тихо, но в глазах его был нехороший блеск. Энди Мэлоун редко испытывала чувство страха. Она была слишком самоуверенна для этого. Осторожной она была, да. Но трусливой никогда. Теперь же, рядом с Лайоном, ощущая почти физически волны злобы, которые исходили от него, она по-настоящему испугалась.
– Отнюдь. Я не готова и вовсе не собираюсь быть готовой для тебя на все.
В его насмешливом смехе послышалась скрытая угроза.
– О, готова, готова. – Он подчеркнуто откровенно посмотрел на ее грудь: над краем купальника выступали пышные полукружия. – Все эти дни ты размахивала перед быком красной тряпкой. Самое время познакомиться с ним вплотную. – И, прежде чем она смогла остановить его, он просунул руку под ткань купальника и высвободил ее груди.
– Лайон, нет! – умоляюще вскрикнула она.
– Да.
Он целовал ее жадно, яростно. Этот поцелуй был для нее наказанием, рука на груди – оскорблением. Утром он прикасался к ней чуть ли не как к божеству, теперь же его ласки были исполнены холодного презрения.
Он прижал ее вплотную к стенке бассейна и раздвинул коленом ее сжатые ноги.
– Тебе не достаточно того, что ты сделала, миссис Мэлоун. Ты хочешь знать, какие секреты я храню в глубине своей души. Так неужели ради этого ты не можешь дать больше, чем один подневольный поцелуй? – И он снова впился в ее губы, причиняя боль.
