– Я никогда не торговала своим телом взамен на сенсационную историю. Я слишком уважаю себя, чтобы опуститься до этого. Мои родители учили меня уважению к самой себе и своему телу. Я всегда считала, что плоть не может быть предметом для бартерной сделки. Мне никогда не приходилось прибегать к подобному средству даже в самых безнадежных ситуациях. Мне всегда удавалось уговорить дать интервью.
Я хорошо делаю свою работу, – продолжала Энди. – Да, я честолюбива, но теперь… Ладно, неважно. Что и говорить, мне всегда хотелось вытащить на божий свет какую-нибудь потрясающую историю. Или сделать интервью, которого никому никогда не удавалось сделать. Но я не обладаю таким звериным нюхом на сенсацию, как Лес. И, конечно, я не такая безжалостная, как он. Возможно, это звучит банально, но я всегда придерживаюсь заповеди: «Не судите, да не судимы будете». Насколько мне известно, я никому не причинила вреда. И уж конечно, меня нельзя обвинить в разглашении чужих тайн.
Энди неподвижно сидела на кровати и ждала. Лайон, до того меривший шагами комнату, сел рядом:
– Но ты потеплела ко мне сразу после разговора с Лесом.
– Знаю. Но с Лесом это никак не связано. Единственный раз я вспомнила о Лесе, это когда ты спросил меня, кто он такой. А до этого времени я думала о чем угодно, только не о нем… – Энди искренне посмотрела ему в глаза. – Лайон, неужели ты действительно думаешь, что я сыграла на чувствах, пыталась использовать нашу близость для гнусной цели?
Она почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.
– Я знаю, что ты не доверяешь женщинам с тех пор, как тебя оставила Джери. Только прошу, не надо обвинять меня несправедливо. Пусть я прибегла к детской хитрости, чтобы проникнуть в этот дом. Но я не играю с тобой сейчас.
Лайон смотрел, как неосторожная слезинка, соскользнув с ее ресницы, покатилась по щеке. Он подхватил ее пальцем, поднес к губам и слизнул.
– Теперь ты снимешь полотенце?
Все еще не зная, плакать ей или смеяться, она припала к его груди. Две сильные руки сомкнулись за ее спиной. Она слышала его прерывистое дыхание и учащенное биение сердца. Эти звуки вновь овладели ее сознанием, и она забыла обо всем на свете.
Когда наконец они разомкнули объятия, Лайон согласился вести себя покорно и предоставил ей свободу действий. Энди целовала его губы, подбородок, шею, грудь. Чуть приподняв голову, она посмотрела на его сосок и потрогала его пальцем. Потом языком, сначала осторожно, пока не почувствовала, что нужно действовать смелее.
– Энди, – застонал он, крепко сжав ее в объятиях. – Ты сотворила монстра, Энди Мэлоун. Сексуально помешанного монстра.
– А чем занимаются сексуально помешанные монстры?
– Похищают красавиц, – ответил он, нежно поглаживая ее спину и бедра.
– А я красавица?
– Да.
– Ну и что же теперь?
Они спали долго и крепко. Без сновидений. Как спят счастливые люди. Лайон разбудил Энди, когда лучи солнца упали на широкую кровать:
– Тебе лучше пойти в свою комнату. Надо хотя бы делать вид, что мы ведем себя благопристойно.
– Не хочу. – Она повернулась на бок и прижалась к нему грудью.
Он застонал:
– Энди, прекрати, черт возьми.
Энди засмеялась:
– Ты противный консерватор.
Она спрыгнула с кровати, но он успел шлепнуть ее.
– Увидимся за завтраком? – спросила она, укутываясь в полотенце.
– Если я буду в состоянии ходить.
Послав Лайону воздушный поцелуй, она приоткрыла дверь и, осторожно выглянув в холл, поспешила в свою комнату.
Все утро до завтрака Энди занималась собой. Приняла душистую ванну, вымыла волосы и придала им свою любимую форму. Для завтрака Энди надела яркий сарафан из набивного ситца. Она чувствовала себя женщиной и хотела, чтобы весь мир знал об этом.
Напевая привязавшийся мотивчик, она вышла в холл и сразу попала в объятия поджидавшего ее у двери Лайона.
– Собираешься на завтрак? – спросила она, когда он отпустил ее.
– Меня можно уговорить пропустить его. – Не могу. Я умираю от голода.
Обнявшись, они направились вниз. Где-то на середине лестницы Лайон и Энди неожиданно услышали, что Грейси разговаривает с кем-то у входной двери.
Сердце Энди упало. Ноги словно налились свинцом.
Она не могла видеть этого человека, его закрывала массивная фигура Грейси. Но ей была видна его макушка. Только у одного человека на свете волосы могут быть такого оттенка.
