Рикошет

Люсиль Джоунз. У них не было ни следов, ни отпечатков автомобильных колес, потому что на месте преступления прилив смыл все еще до того, как обнаружили тело.

Единственное, что у них было, — это свидетельские показания нескольких агентов, слышавших, как Фредди испуганно клялся, что за сотрудничество или хотя бы простой разговор с властями Савич отрежет ему язык и убьет. А так как местонахождение Люсиль Джоунз оставалось неизвестным, Савич не мог обеспечить себе стопроцентное алиби. Окружному прокурору случалось выигрывать и при менее значительных доказательствах, поэтому дело передали в суд.

Нельсон предполагал, что адвокат Савича наголову разобьет Дункана сегодня же, на перекрестном допросе. Во время перерыва на обед он пытался его настроить.

— Он будет обвинять тебя в умышленном преследовании. Скажет присяжным, что ты уже долгие годы точишь зуб на его подопечного.

— Черт возьми, так и есть, — ответил Дункан. — Этот сукин сын — убийца. Ловить убийц — .моя прямая обязанность. Я присягу давал.

Нельсон вздохнул.

— Только постарайся, чтобы это не выглядело как личная неприязнь, ладно?

— Попробую.

— Даже если это так.

— Майк, я же сказал, попробую. Но, пожалуй, это становится личной неприязнью.

— Адамс будет доказывать, что у Савича есть разрешение носить оружие и сам по себе пистолет не может служить основанием для обвинения. А потом он станет утверждать, что пистолета вообще не было. Может, он даже скажет, что и женщины никакой не было, и в рот она ничего не брала. Он будет отрицать, отрицать, отрицать, чтобы нагородить в мозгах присяжных гору сомнений. Возможно, он даже попытается опровергнуть твои показания из-за отсутствия подкрепляющих свидетельств.

Дункан знал, с кем имеет дело. Ему уже приходилось встречаться со Стэном Адамсом. Однако он волновался, как все пройдет.

В нетерпении он смотрел на дверь кабинета судьи, ожидая, когда же она откроется. Наконец та распахнулась.

— Всем встать, — нараспев скомандовал судебный пристав.

Дункан вскочил на ноги и, пока все трое занимали свои места в зале, рассматривал выражения их лиц. Потом наклонился к Диди:

— Что скажешь?

— Не знаю, но мне все это не нравится.

Его напарница обладала сверхъестественным даром просчитывать людей и ситуации; только что ее слова подкрепили охватившее его самого недоброе предчувствие.

Еще один плохой знак: Майк Нельсон сидел, отвернувшись, и даже не взглянул в их сторону.

Стэн Адамс уселся рядом со своим клиентом и похлопал Савича по рукаву дорогого костюма.

У Дункана живот напрягся от предчувствия беды.

Подойдя к кафедре, судья дал судебному приставу знак позвать назад присяжных. Затем опустился в свое кресло и тщательно оправил мантию. Передвинул поднос с графином и стаканом воды на полдюйма вправо и поправил микрофон, хотя нужды в этом не было.

Когда вернувшиеся присяжные расселись по местам, он объявил:

— Дамы и господа, приношу свои извинения за возникшую задержку, но вопросы подобной важности требуют безотлагательного решения.

Судья Като Лэрд пользовался популярностью и у публики, и у журналистов, с которыми любезничал словно герой-любовник. В свои без малого пятьдесят он выглядел на тридцать и походил на кинозвезду. Несколько лет назад он даже сыграл судью в эпизоде снимавшегося тогда в Саванне фильма.

Перед камерами он чувствовал себя в своей стихии; стоило подняться шумихе вокруг преступления, преступников или закона, у него уже было наготове лакомое заявление. Сейчас он говорил своим хорошо известным публике бархатным тоном.

— Мистер Адамс обратил мое внимание на следующий факт: во время опроса судом присяжных на предмет выяснения их беспристрастности и непредубежденности присяжная под номером десять не сообщила о том, что ее сын записан в группу подготовки при отделе Чатем-Метрополитан полиции Саванны.

Взглянув в сторону присяжных, Дункан увидел пустое кресло во втором ряду.

— О господи, — еле слышно шепнула Диди.

— Я побеседовал с ней, — продолжил судья Лэрд. — Она не имела намерения вводить суд в заблуждение, просто не подозревала, как подобное упущение может повлиять на исход этого дела.

— Что?

Диди толкнула Дункана локтем, чтобы тот попридержал язык.

Судья посмотрел на них, но речи не прервал.

— Выбирая присяжных, защита и обвинение имеют право удалить любого, имеющего потенциальную возможность повлиять на приговор. По мнению мистера Адамса, присяжный, член семьи которого скоро станет полицейским, может иметь сильное предубеждение против любого обвиняемого по уголовному делу, в особенности по делу о таком вопиющем убийстве, как это.

Он выдержал паузу, затем продолжил:

— Я согласился в этом с адвокатом и, таким образом, вынужден объявить подобное судебное заседание незаконным, — он стукнул своим молоточком. — Присяжные, вы свободны. Мистер Адамс, ваш клиент может идти. Судебное разбирательство закрыто.

— Вы что, смеетесь! — сорвался с места Дункан.

Судья осадил его взглядом, в котором светилась вся сила закона, и голосом таким твердым, что раскрошил бы и алмаз, ответил:

— Нисколько не смеюсь, детектив Хэтчер, уверяю вас. По проходу между рядами Дункан дошел до заграждения и указал пальцем на Савича.

— Ваша честь, вы не можете выпустить его отсюда.

За спиной у Дункана вырос Майк Нельсон и тихо сказал:

— Дунк, успокойся.

— Если хотите, мистер Нельсон, вы можете требовать повторного рассмотрения дела, — сказал судья, поднимаясь и собираясь направиться к выходу. — Но прежде советую вам найти более весомые улики.

Посмотрев на Дункана, он добавил:

— Или свидетелей понадежнее. Кровь бросилась Дункану в лицо.

— По-вашему, я лгу?

— Дункан.

Диди, подойдя сзади, взяла его за руку и пыталась увести между рядами к выходу, но он рывком освободился.

— Это был самый настоящий пистолет. Только что дымок из дула не шел. И женщина тоже была. Когда я вошел, она вскочила и…

Стук молоточка судьи заставил его замолчать.

— Все это вы сможете рассказать на следующем заседании. Если оно состоится.

Внезапно перед ним появился улыбающийся Савич, заслонив собой весь свет.

— Снова продул дело, Хэтчер.

Майку Нельсону пришлось вцепиться Дункану в рукав, иначе тот перепрыгнул бы через заграждение.

— Ты у меня еще сядешь, сукин сын. Заруби это себе на носу. Вокруг задницы наколи. Ты у меня еще сядешь.

Клокочущим от ярости голосом Савич сказал:

— Мы еще увидимся. И скоро. — И послал Дункану воздушный поцелуй.

Адамс торопливо провел своего клиента мимо Дункана. Тот посмотрел на судью.

— Как вы можете его отпускать?