— Откуда мы знаем, что он ее
Он знал. По крайней мере, так ему сказала Элиза.
— Предположим.
— Подожди, — вмешалась Диди, поднимая руку, как полицейский на перекрестке. — Ты хочешь сказать… Что ты хочешь сказать? К чему ты клонишь? Что Троттер был не просто курьером Наполи? Что в дом его привела более мерзкая цель?
Дункан пожал плечами, словно говоря: а почему бы и нет?
— У него был пистолет, из которого он стрелял.
— Гэри Рэй Троттер? Инфорсер[12]? Нанятый, чтобы припугнуть судью?
— Или миссис Лэрд.
— Не люблю неуважительно отзываться о мертвых, но, Дункан, подумай сам. Гэри Рэй Троттер в роли наемного убийцы?
— Думаешь, такое не могло случиться?
— Могло. На другой планете.
Честно говоря, ему самому так казалось. Чем больше он думал об этой истории, тем невероятнее ему казалось то, что Като Лэрд, с его умом и возможностями, стал бы нанимать безнадежного тупицу вроде Троттера убить свою жену. Элиза Лэрд пыталась водить его за нос. Почему — он понять не мог. Но просто выходил из себя оттого, что готов был ей поверить.
С какой стати ей выдумывать такую историю?
Зачем ей приходить с этой историей к нему? Вдвойне дурак. В его сердце жила похоть, и она об этом знала.
Но, черт возьми, она так искренне испугалась, когда он пригрозил спросить Като, по каким причинам тот хочет убить свою жену. И есть ли среди этих причин ее связь с Коулманом Гриэром?
— Черт!
— В чем дело? — отозвалась Диди на его восклицание.
— Не знаю в чем. Сколько я об этом ни думаю, выходит, что на руках у нас убийство, в котором концы с концами не сходятся. И это…
— Идиотизм.
— Пусть так. Но чем дальше мы это дело расследуем, тем меньше…
— Оно похоже на убийство в целях самообороны.
— Хотя этой версии ничего не противоречит.
— Тогда зачем мы тратим столько времени?
— Не знаю.
— Отлично знаешь.
Да, он знал, но еще не готов был рассказать Диди о записке Элизы, о ее визите к нему домой, о признании, что муж нанял Гэри Рэя Троттера ее убить.
— Наша интуиция не дает бросить это дело. Мы оба чувствуем — здесь что-то не так, — сказала она. — И это «что-то» может превратить убийство с целью самообороны…
— …в преднамеренное убийство.
— Разница большая. — Она увидела, как официантка принесла другому посетителю кусок торта с кокосом и взбитыми сливками. — Если Элиза Лэрд ест такое на завтрак, я Умру.
— Она тебе не нравится, верно?
— Я ее ненавижу, — резко сказала Диди. — Мало того, что у нее внешность, как у Елены Троянской, и что она живет в роскоши в умопомрачительном особняке. Она еще и Коулмана Гриэра видела голым.
— При чем здесь ненависть? Ты просто ревнуешь.
— Это раньше я просто ревновала. А теперь, когда узнала про них с Гриэром, ненавижу.
— Надо бы расспросить ее об этом, — сказал Дункан и поклялся себе, что его интерес к взаимоотношениям Элизы и бейсболиста ограничен исключительно деловыми рамками. Это могло помочь расследованию. Ему нужно было посмотреть, какое у нее станет лицо, когда она услышит имя Гриэра. Но
— Полностью согласна, — откликнулась Диди. — Мы должны ее расспросить, пусть знает, что мы знаем. — Глаза ее сузились, как на стрельбище, когда она прицеливалась. — Мне особенно интересно, не из-за нее ли Гриэр покончил с собой.
Глава 13
В понедельник, вскоре после полудня, Диди заглянула в кабинет Дункана:
— Я с ней только что говорила. Через пять минут она будет здесь.
— Так быстро?
— Так быстро. Я звонила ей на мобильный. Она отправилась по делам в город; обещала приехать прямо сюда.
В воскресенье после завтрака они решили устроить себе и Элизе Лэрд — выходной. Диди уехала на ужин к родителям. Она называла это «подвергнуться епитимье».
Он до вечера потел в тренажерном зале, завершив тренировку пятьюдесятью кругами в бассейне. Вечер он провел дома — эксперт по электронному наблюдению не обнаружил там никаких «жучков». Дункана это не сильно обрадовало.
Савич подослал к нему эту женщину не для того, чтобы она установила в его доме «жучок». Он дал ему понять, что достанет его, когда будет нужно, а сам Дункан даже не заметит его приближения. Этого Дункан опасался больше всего.
Он посмотрел телевизор, разгадал кроссворд, поиграл на пианино. Огнестрельного оружия для этих занятий не требовалось, но пистолет он держал под рукой. Даже когда пошел спать.
Он думал об Элизе. Больше, чем нужно.
Встретившись утром в кабинете, они с Диди обсудили, как будут допрашивать Элизу. Сложно расспрашивать ее о связи с Коулманом Гриэром и при этом скрывать, что они узнали обо всем от ее мужа. Дункан не хотел, насколько это было возможно, раздражать судью.
— Она спросила, о чем мы хотим разговаривать? — спросил он Диди.
— Я объяснила, что речь пойдет о деликатном вопросе, и мы хотели бы избежать огласки — ради ее же блага.
— Так. И она не стала расспрашивать?
— Нет.
— А про судью она говорила?
— Только предложила заодно пригласить и его.
— Черт.
— Но я ее отговорила, намекнула, что она сама захочет сохранить наш разговор в тайне.
— Если судья про это узнает, он с нас шкуру спустит.
— Я уверена, она первая станет молчать как рыба, — сказала Диди. — Если судья сказал нам правду, его жена не знает о том, что он в курсе ее романа. С чего бы это ей сейчас во всем признаваться?
— Из двух зол выбирают меньшее. Испугается обвинения в убийстве и признается.
— В измене, но не в убийстве Троттера.
— Выбрать несложно, — ответил Дункан. — Особенно если муженек тебя уже простил.
— И знает все ходы и выходы суда по делу об убийстве, — прибавила Диди. — Знаком с лучшими адвокатами, денег на них не пожалеет. Он может спасти ее тощую задницу.
«Только станет ли?» — подумал Дункан. Нет, если Элиза сказала ему правду о задуманном мужем убийстве.
— Как бы все прояснилось, сумей мы допросить Наполи, — прервала Диди его задумчивое молчание.
— У Конга ни одного следа. Они даже машину его не смогли засечь. Билетов он тоже не покупал — ни на самолет, ни на автобус.
— Может, лодку нанял?
