которые бы связали его с ней. Полиция понятия не имела, как ее разыскать. Они таскались за его «Мерседесом», и он это терпел. Но когда он хотел избавиться от «хвоста», то брал джип.
Он так удачно поставил машину, что слышал, о чем говорили Ренни и Вик. Она заявила ему, что никогда больше не захочет его видеть. Господи, вот это зрелище – его Ренни прогоняет Вика, причем делает это в выражениях, которые даже такой тупой коп, как он, не может не понять.
Со своего места Лозадо ощущал исходящие от нее горячие волны. Он почувствовал эрекцию. Если она занимается любовью хотя бы с десятой долей этого жара, то оправдает все его ожидания.
Она вернулась домой. Лозадо ничего так не хотелось, как присоединиться к ней и начать второй этап соблазнения, но, к сожалению, сейчас он должен заняться Треджиллом. Лозадо доехал до бара, куда Вик направился, чтобы утопить в вине свои печали.
«Бедняжка Вик», – подумал Лозадо, наблюдая, как тот уходит. Сначала его прогнала Ренни, теперь он рассорился со своим старинным другом. Нахальный ублюдок уже не казался таким нахальным.
Неожиданный стук в окно заставил его вздрогнуть. Через долю секунды в его руке оказался маленький пистолет, направленный прямо в изумленное лицо Салли Хортон.
– Господи, да это всего лишь я! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?
Лозадо жутко хотелось пристрелить ее на месте за то, что она привлекла к нему внимание посторонних. Уэсли все еще стоял на другой стороне улицы, разговаривая с полицейским, который патрулировал площадь на велосипеде.
– Убирайся.
– Можно мне побыть с тобой? – заныла она. Лозадо протянул руку и открыл дверцу. Лучше пусть сидит в машине, чем орет через стекло. Салли забралась на сиденье.
– А где твой «Мерседес»? Хотя эта машинка тоже клевая. – Она провела рукой по мягкому кожаному сиденью.
Лозадо наблюдал за Уэсли. Она проследила за его взглядом.
– Он «голубой». Лозадо повернулся к ней: – Что?
– Он гомик.
Уэсли был человеком семейным. Лозадо всегда был в курсе таких вещей. У этого копа была жена и две дочери.
– Почему ты думаешь, что он «голубой»?
– Я одного парня в баре встретила. Он купил мне выпить. И все вроде шло путем, когда вошел вон тот тип. Злой, как черт. Выяснилось, что они партнеры.
Неужели она разговаривала с Треджиллом?
– Тот, другой парень, тоже черный? Она покачала головой.
– Блондин с голубыми глазами. Ковбой. Выглядит крутым, но милый.
Треджилл.
– Я не люблю гомиков, как бы мило они ни выглядели. – Салли протянула руку и погладила его ширинку. – Слушай, эта твоя пушка меня здорово завела. Как и твой пистолет. – Она засмеялась своей собственной дурацкой шутке.
– О чем вы разговаривали?
– Мы с ковбоем? Я рассказала ему, что мечтаю стать танцовщицей. И еще я рассказала ему о парне, который мне нравится и которому нравлюсь я. Догадайся, о ком?
Лозадо заставил себя улыбнуться.
– Уж не обо мне ли?
Она радостно ущипнула его.
– И он сказал…
– Ковбой?
– Ага, он сказал, что раз в твоей квартире не бывает женщин, то у меня, скорее всего, нет соперниц. А ты что скажешь?
Лозадо протянул руку и потрогал ее сосок прямо через идиотскую футболку.
– Откуда он узнал, что у меня не бывает женщин? Он спрашивал?
– Ну да, но я ему сказала… – Внезапно она замолчала и с опаской взглянула на него. – Я ничегошеньки ему не сказала. Ты не велел мне говорить о тебе, вот я и не стала. В смысле, не называла твоего имени.
– Молодец. – Он снова подергал сосок, на этот раз заставив ее поморщиться. – Знаешь, ты меня здорово разогрела.
– Я уж вижу.
– Поедем куда-нибудь, где мы сможем побыть одни.
– Мы можем и здесь этим заняться.
– Нет, то, что я задумал, здесь не получится.
Ренни взглянула на часы, стоящие на столике у кровати. Четвертый час, а она все никак не может заснуть. А без четверти шесть ей надо быть в больнице Она взбила подушку, поправила простыню,
