облизал толстые губы. Его голос зазвучал мягко и вкрадчиво:
– Ты хочешь сказать, что в нашем городе есть проститутка? Кто она? Как ее зовут? Где живет?
Нил одарил друзей ленивой улыбкой.
– Вы полагаете, что я выдам вам этот секрет? Я знаю, что вы тут же начнете ломиться к ней как последние придурки. Мне будет стыдно признаться, что я знаком с вами.
Он подозвал официантку и заказал всем еще по порции вишневого коктейля. Когда напиток появился на столе, Нил достал из внутреннего кармана куртки серебряную фляжку с бурбоном и щедро плеснул из нее в свой стакан. Потом предложил приятелям. Хатч тоже подлил себе виски.
Ламар отказался.
– Нет, спасибо. С меня хватит.
– Сопляк, – сказал Хатч, тыкнув его локтем в живот. Нил спрятал фляжку в карман.
– Мой старик говорит, что есть две вещи, которых мужику всегда мало: виски и бабы.
– Аминь. – Хатч всегда соглашался со всем, что изрекал Нил.
– Ты согласен, Ламар? – насмешливо спросил Нил. Темноволосый парень пожал плечами.
– Конечно…
Недовольно насупившись, Нил откинулся на спинку скамьи.
– Ты становишься слишком серьезным для нас, Ламар. Бели ты не будешь поддерживать нас, мы обойдемся без тебя.
В темных глазах Ламара мелькнуло беспокойство.
– Что ты имеешь в виду, говоря «поддерживать»?
– Я имею в виду отрываться. Я имею в виду трахаться. Я имею в виду напиваться.
– Мамочке не нравится, когда он себя плохо ведет. – Хатч по-женски сложил свои большие руки под подбородком и заморгал часто-часто. Слова он произнес фальцетом, нарочито издевательски, поэтому вышло очень смешно.
Но Ламар принял насмешку серьезно.
– В пятницу вечером я вывернул свои кишки, как все, – сказал он. – Разве я не воровал арбузы прошлым летом, как ты велел, Нил? И разве не я покупал баллончики с краской, которой мы расписали стены почты?
Хатч и Нил расхохотались в ответ на эту страстную тираду. Нил перегнулся через стол и потрепал Ламара по щеке.
– Ты все делал правильно, Ламар. Нормально.
Не в силах дальше сохранять серьезное лицо, он рассмеялся.
Костлявые плечи Хатча тоже содрогались от смеха.
– Ты наблевал больше, чем мы вдвоем, Ламар. А что твоя мамочка сказала о твоем похмелье вчера утром?
– Она не знала, что мне было плохо. Я весь день провалялся в постели.
Им было скучно. Воскресные вечера всегда были скучными. «Плохие» девочки приходили в себя после субботних вечерних вакханалий и не желали, чтобы их беспокоили. Хорошие девочки отправлялись в церковь. Спортивные соревнования по воскресеньям не проводились. Сегодня ребятам не хотелось ни рыбачить, ни ловить крабов.
Потому-то Нил, всегдашний лидер и стратег, и запихнул двоих приятелей в свой спортивный автомобиль. Они долго кружили по улицам Пальметто, выискивая, чем бы занять себя. Проехав по центру несколько раз, они так и не нашли ничего подходящего.
– Может, махнем в Вальмарт и посмотрим там? – предложил Ламар. Приятели хором ответили:
– Нет!
– Придумал, – заявил Нил в порыве вдохновения. – Завалимся в одну из церквей для ниггеров, там всегда можно повеселиться.
– Ха. – Хатч мотнул своей огненной шевелюрой. – Папочка сказал, что сдерет с меня шкуру, если мы еще раз так сделаем. Когда мы повеселились у них в последний раз, там чуть не начались расовые волнения.
Отец Хатча, Фриц, был шерифом графства. Его именем ребятам не раз приходилось прикрываться, чтобы выйти из трудного положения.
Последним прибежищем, где они надеялись разрядиться, было молочное кафе. Пока они вели себя здесь пристойно и не нарушали порядка, никто не мог прогнать их отсюда. Разумеется, им бы крепко досталось, если бы Нила застукали с флягой виски в кармане.
Когда Нил выходил из дома, его отец Айвен запретил ему брать с собой пиво.
– Почему? – спросил Нил.
– Потому что вчера утром мне звонил Фриц. Он был просто вне себя. Сказал, что в пятницу вечером Хатч вернулся домой вонючим и пьяным и что это ты принес пиво. Он сказал, что сын шерифа не должен разъезжать по городу в пьяном виде и хулиганить. Дора Джолли тоже была в таком бешенстве, что ее чуть не связали. Я сказал ему, что разберусь.
– И что?
