Он пошел на кухню. Алекс продолжала бродить по комнате, притоптывая, чтобы восстановить кровообращение в замерзших ступнях. Ее внимание привлек высокий кубок в одном из встроенных в стену шкафов. «Лучшему игроку» – печатными буквами было выгравировано на нем, потом имя и фамилия Рида и дата.
– По цвету – то, что нужно?
Он подошел к ней сзади. Когда она обернулась, он протянул ей кружку с кофе. И молока не забыл добавить.
– Прекрасно, спасибо.
Указав кивком головы на кубок, она спросила:
– Это в старшем классе, да?
– Угу.
– Очень почетный приз.
– Наверно.
Алекс уже заметила, что он пользуется этим, годящимся на все случаи жизни словом, когда хочет закончить разговор. Во всех других отношениях Рид оставался загадкой.
– Вы не уверены, что он очень почетный?
Он опустился в мягкое кресло и вытянул ноги перед собой.
– Я тогда понимал, да и теперь понимаю: за моей спиной стояла отличная команда. Выдвигали и других игроков, не хуже меня.
– Джуниора?
– Да, и его тоже, – ответил он, уже готовый к обороне.
– Однако награду получили вы, а не Джуниор. Он зло посмотрел на нее.
– Это необыкновенно важно, надо понимать?
– Не знаю, важно ли?
Он саркастически рассмеялся.
– Хватит играть со мной в следовательские игры, говорите, что у вас на уме.
– Ладно. – Притулившись к подлокотнику дивана, она внимательно посмотрела на него и спросила:
– А Джуниора задело, что вас назвали лучшим игроком команды?
– Спросите его.
– Может, и спрошу. Спрошу и Ангуса, как он к этому отнесся.
– На банкете по поводу вручения призов Ангус просто лопался от гордости.
– Он бы еще больше возгордился, если бы не вы, а его сын был признан лучшим игроком команды. Лицо Рида застыло.
– Голова у вас просто набита дерьмом, понятно?
– Вами, я уверена, Ангус тоже гордился, но не пытайтесь меня убедить, будто он не предпочел бы, чтобы этот приз достался Джуниору.
– Думайте, как вам заблагорассудится, черт побери. Мне-то какая разница. – Он в три глотка опорожнил свою кружку, поставил ее перед собой на низенький кофейный столик и встал. – Готовы?
Она тоже поставила кружку на стол, но не двинулась с места.
– Почему вы так болезненно к этому относитесь?
– Да не болезненно, просто надоело. – Он наклонился так, что их лица оказались рядом. – Этот приз двадцатипятилетней давности – всего-навсего потускневшая железяка, ни на что не годная, разве только пыль собирать.
– Тогда почему вы храните его все эти годы? Он провел пальцами по волосам.
– Слушайте, сейчас это уже не имеет значения.
– Но тогда же имело.
– Ничтожно малое. Я даже не получил стипендии как спортсмен, а ведь я рассчитывал на нее учиться в колледже.
– И что вы сделали?
– Все равно поступил.
– Как?
– Взял ссуду.
– Государственную?
– Нет, частную, – уклончиво ответил он.
– Кто дал вам деньги? Ангус?
