Джули печально улыбнулась, и Дерек улыбнулся ей в ответ.
— Как ни банально это звучит, — она сделала глоток, а затем поставила бокал на край стола, сложила руки на коленях и глубоко вздохнула. — Поговори со мной, Дерек. О чем угодно. Расскажи, как твоя мама занималась дизайном интерьеров.
— Это ее хобби. А вообще-то у мамы есть способности. Друзья часто спрашивают ее, в какой цвет им покрасить стены, и кончается все тем, что она переделывает весь дом.
Дерек начал рассказывать о своей семье, и сразу стало ясно, как он любит всех родных. Его старший брат, экономист, жил с женой и двумя дочерьми-подростками в Огасте.
— Старшая племянница осенью начнет учиться в колледже. Поверить невозможно!.. Кажется, еще вчера она прибегала ко мне, чтобы я поцеловал ее расцарапанные коленки.
Его старшая сестра, медсестра, замужем за анестезиологом. Сейчас она не работает. Живут они в Хьюстоне.
— Мой зять очень славный парень, но такой скучный! С ним уснешь без всяких уколов. У них трое мальчишек. Старшему девять лет, младшему четыре. Провести их по какому-нибудь музею без приключений не удавалось ни разу, и Лувр исключением не стал.
— Представляю себе! — улыбнулась Джули.
— Я боялся, что они что-нибудь испортят и получится международный скандал. Уже видел газетные заголовки «Американские хулиганы прошлись по Лувру!» «Малолетние преступники из США уничтожили бесценные экспонаты!»
Они рассмеялись.
— На самом деле мои племянники славные ребята. — Дерек сидел в кресле, положив ноги на диван. Галстук распущен, рукава рубашки закатаны. Он поднял руки и сцепил пальцы за головой. — А теперь ты расскажи мне о себе.
— Ты обо мне все знаешь. Скажи спасибо Доджу.
— Прости меня, — эти слова прозвучали очень искренне. — Я действовал в интересах своих клиентов, а клиентами моими тогда были Уиллеры.
— Знаешь, даже хорошо, что ты уже все знаешь. В моих шкафах не осталось ни одного скелета.
— Разве? Я знаю только основные факты, а больше ничего.
— Неправда. Ты знаешь, что я очень люблю искусство.
— Ты случайно не влюбилась в того толстяка с картины?
Джули засмеялась:
— Нет, но не все мои клиенты столь привередливы. Многое из того; что я им продаю, я бы в своем доме не повесила.
— А как насчет той картины, которую я купил? С ней бы ты ужилась?
— Та картина мне нравится. У тебя хороший вкус.
— Спасибо.
— Еще ты знаешь, что я люблю готовить.
— Но я не в курсе, насколько хорошо у тебя это получается.
— Очень хорошо.
— У меня будет возможность проверить это заявление?
— Может быть. Когда-нибудь.
Этот ответ не исключал, что у них может быть общее будущее, но он ничего и не обещал. Оба это поняли, и повисла неловкая пауза.
Дерек решил свернуть в другую сторону:
— Расскажи о своих родителях. У вас были хорошие отношения?
— Не без ухабов. Все, как у всех. Но в целом у нас была очень счастливая семья. Отец был предан матери. Она любила его. Оба любили меня.
— Ты говоришь об этом с удивлением?
— Нет. С благодарностью.
— Почему с благодарностью?
Джули ненадолго задумалась, а потом сказала:
— Мама родила меня, когда была совсем юной. Ей, конечно, пришлось очень трудно, но она получила образование и стала работать, хотя у нее имелись ребенок и муж, о которых нужно было заботиться. Папа был нетребовательным мужем. Совсем нетребовательным. А я не была трудным ребенком. Но… но мама никогда не пыталась как-то изменить свою жизнь. Она не делала ничего такого, чтобы узнать, не понравится ли ей что-либо больше, чем работа администратора в школе. Она очень рано успокоилась. Я иногда задумывалась, не жалела ли она о выборе, который сделала.
— Ты когда-нибудь чувствовала неприязнь с ее стороны по отношению к тебе или к отцу?
— Никогда. Она относилась ко мне, к нам обоим, с огромной любовью, — Джули слегка пожала плечами. — Вот это меня и озадачивало. И за это я ей благодарна.
Дерек слегка сменил позу, затем встретился с ней взглядом и не отпускал, как он всегда делал со свидетелями, задавая очень важный вопрос.
— Как твои родители относились к твоим отношениям с Уиллером?
— Отец был почти на десять лет старше мамы. Он умер несколько лет назад, еще до того, как я познакомилась с Полом. Из-за моих злоключений в Париже мама не рассказывала мне о том, что у нее рак, пока уже не стало поздно. Она знала, что я встречалась с Полом, но никогда не видела нас вместе. Когда мне сообщили, что маме стало хуже, он купил мне билет на самолет, и я прилетела домой. Но попрощаться с ней я не успела… Пол тогда меня поддержал. Я была раздавлена смертью матери, тем, что меня не было рядом. Не знаю, что бы я сделала, если бы его не оказалось рядом. Он мне очень, очень помог.
— Если судить по тому, что я о нем знаю, меня это не удивляет.
Они снова замолчали. Теперь тему сменила Джули:
— Я прочитала в газете о деле, которым ты занимаешься.
— О каком деле?
— Джейсона Коннора.
Митчелл вздохнул:
— Тяжелый случай.
— Как ты можешь защищать этого мальчишку после того, что он сделал? Убил своих родителей!
— Мать и отчима. Его
— В газете сказано, что он порезал их на куски.
— «Преступление, совершенное в ярости». Я читал эту статью, — сухо сказал Дерек. — Надеюсь, наши будущие присяжные ее не видели.
— Об этом Конноре пишут как об отъявленном хулигане.
— Верно. Но школьные прогулы, мелкое воровство и даже драки совсем не то же самое, что двойное убийство. Он неглупый парень, но грубый и заносчивый. И кажется, ненавидит все человечество… Джейсон и не думает скрывать, что ему не нравлюсь ни я сам, ни мои попытки помочь ему.
— Это правда, что в данном случае ты работаешь без гонорара?
— Правда.
— Почему?
— Потому что этот умный грубиян заслуживает лучшей защиты, чем может ему обеспечить общественный адвокат, который будет делать только положенные телодвижения, а душой изначально окажется на стороне обвинения. И потому что этого мальчишку, который не успел увидеть в жизни ничего хорошего, посадят на электрический стул, если я не спасу ему жизнь. — Джули хотела что-то возразить, но Дерек ее остановил: — Если мы начнем обсуждать дело Коннора, то поссоримся.
Она кивнула:
— Полагаю, полезнее было бы обсудить
— Мне показалось, что я тебе нужен.
— Спасибо тебе за это, — она подняла одну бровь. — Полагаю, в этом случае ты от гонорара не откажешься.
